Было непривычно вот так вот сидеть и спокойно пить кофе в одном из кафе Нового Орлеана. Кристабелла сжимала в руках чашку, вглядываясь в свой обожаемый напиток и будто бы пытаясь что-то там найти_увидеть. Как ни странно, а девушка уже давненько скучала по своей семье. А ведь прошло не так уж много времени..., да и смысла в этом не было никакого. И всё же Криста остро ощущала нехватку тепла рук матери, будучи, как и сейчас, в одиночестве. Руссо прикрыла глаза, вдыхая, успокаивающий аромат кофе и старалась не думать о семье. А стоит ли забывать? Впрочем, в данный момент казалось, что правильным будет именно забыть. Веки приподнимаются, и взору Бэлла открывается интересная картина сквозь оконное стекло - незнакомый молодой человек_вампир просто впивается в шею какой-то девушки своими клыками, но та не кричит... Хотя Криста ясно видит боль в её глазах и поджатые губы так же говорят о болезненных ощущениях, которые испытывает незнакомка. Более того, она же не кричит. Вообще никто не обращает внимание на происходящее... Кристабелла оглядывается, не понимая, что тут происходит, обводя присутствующих в кафе растерянным взглядом. "Не похоже на внушение... Хм. А ведь можно сделать массовое внушение. Уж в теории точно, но это довольно хлопотно. И всё же, почему все делают вид, что ничего не видят?" Руссо уже хотела было встать и всё выяснить, однако тут же села обратно - её задача дождаться Брайана. Вампирша задумчиво сморщила носик, выбирая между смирением и любопытством. Естественно, желание удовлетворить любопытство взяло вверх и вампирша неспешно поднимается, подходя к ближайшему столику у окна. Руссо интересуется у сидящей девушки за этим столиком, можно ли подсесть к ней, на что получает утвердительный кивок. Криста разглядывает улицу сквозь стекло, замечая всё те же странности - казалось, что сегодня большинство вампиров испытали жуткий голод, будто на них что-то подействовало, что на самом деле было не так, ибо для вампиров этого города люди были лишь игрушками. Однако Кристабеллу почему-то не удивляет наличие в городе такого большого количества вампиров. Хотя и это должно было её заинтересовать. И всё же, Кристе хотелось знать на данный момент лишь одно - почему люди не кричат, не пугаются и просто ведут себя, как ни в чём не бывало? "Кстати, если есть вампиры, то должны быть и ведьмы, да и оборотни тоже. Новый Орлеан... А я ещё думала, что тут нет ничего интересного. Где Брайан?" Руссо вдруг очнулась и взглянула в сторону входа, однако вслед за этим последовал разочарованный вздох. Сейчас ей уву никогда требовалось заглянуть в карие глаза любимого. С некоторых пор он для неё всё - просто личный мир, и девушка даже не думает, что что-то может пойти не так_измениться и они расстанутся. А ведь возможно же. Но, нет, она полностью поглощена своими чувствами, отчего не желает даже думать о плохом. Рядом с ним Кристабелла превращается в ребёнка, да просто разум напрочь отказывается проявлять какую-либо активность, уступая победу чувствам и игривости. Порой, Кристе кажется, что она зависима от своего обожаемого ведьмака, что, по сути, так и есть, ибо девушка уж слишком много времени проводит рядом с ним и ещё больше желает, отказываясь от возможности завести хотя бы одну подругу. Странно? Пожалуй. Но ведь девушка просто влюблена и с этим ничего не поделаешь. Тем более вампиру, чьи чувства невольно усилились. С губ Руссо вновь срывается огорчённый вздох, относящийся, как и прежде к отсутствию любимого и она, наконец, обращает внимание на девушку, сидящую напротив и пристально разглядывающую Кристу. Вампирша ложится на столик, протягивая руку к волосам блондинки, и губы растягиваются в довольной улыбке, а с них невольно срывается,
-У тебя очень красивые волосы... и мягкие. Девушка облегчённо вздыхает, будто бы ей только что подарили свободу и обезоруживающе улыбается, заставляя Кристу неотрывно смотреть на её улыбку. Возможно, девушки бы поладили, да они даже могли подружиться, однако Криста вдруг выпрямляется, теряя интерес к девушке - молодому вампиру сложно проигнорировать запах крови и Бэлла даже не старается этого сделать после недавно увиденного. Девушка заворожено наблюдает за трапезой какого-то вампира, вдыхая, кажущийся сладковатым, запах крови. Жажда поднимается откуда-то из глубин души, наполняя Крис постепенно до краёв. К сожалению, жажду контролировать сложнее, нежели голод. В случае с голодом можно отвлечься или съесть что-то в малом количестве, заглушая его. В то время как в случае с жаждой, сколько бы ты не выпил или съел, тебе кажется, что этого не достаточно и если ты не увеличишь порцию, то просто умрёшь. Криста с трудом отрывает взгляд от гипнотизирующей картины происходящего, возвращая своё внимание блондинке, однако при взгляде на девушку всё дружелюбие улетучивается в неизвестном направлении. Теперь в глазах Крис девушка, сидящая напротив, казалась лишь пакетом крови, что даже не пугало Руссо. Нет, её наполняла лишь жажда и ничего более кроме сердцебиения блондинки, отстукивающего неведомый ритм в висках Кристы, не имело значения. Глаза потемнели, после чего паутинка вен раскинулась вокруг них и глаза блондинки наполнились разочарованием, смешанным со страхом... и Криста на мгновение остановилась. Уж слишком эта девушка напомнила Бэлле её саму, но вслед за воспоминаниями пришла злость на саму себя, на родителей, на того вампира, и Кристабелла оскалилась, поднимаясь из-за стола. Одно движением и жажду можно было утолить, пусть и не лучшим способом, нарушив обещание, однако столь родной голос, донёсшийся до слуха вампирши, будто из-за невидимого барьера_словно её позвали во сне, заставил замереть на месте. Жажда скрылась в тени радости, вынырнувшей изнутри сознания и заставившей Кристу резко обернуться и обвить руками шею любимого, скрывая от него своё лицо и медленно выдыхая - от сеточки вен под глазами, как и от клыков не осталось и следа, однако на глубине зрачка отразился стыд. Бэлле и правда было стыдно за себя перед Брайаном. Меньше всего она хотела его разочаровывать. Впрочем, когда-то это обязательно случится. В конце концов, Криста же просто монстр. И всё же, на этот раз всё обошлось, что не приносило радости, как ни странно, однако не преумножало разочарования в себе. Тем не менее, это может и повториться, но в следующий раз удача может просто отвернуться от Руссо. И в то же время, нарушая внутренние переживания, девушка произносит,
-Я уже успела соскучиться по тебе, представляешь? На губах вновь расцвела прежняя нежная улыбка и Криста торопится поцеловать ведьмака в щёку, выпуская его из плена своих рук. Кажется, она успокоилась.

внешний вид
Сколько раз Нина уже съездила в Лос Анджелес и обратно? Уже даже считать бессмысленно - скоро Несбитт поселится в этом городе у кого-то. Благо, всегда есть, к кому податься, однако сегодня девушка приехала к своей подруге - Элизабет Гиллис. Впрочем, не просто подруге и это удивительно, что они сумели сохранить дружеские отношения после всего произошедшего. Не сошлись характерами? Вряд ли. Сейчас даже сказать сложно, что случилось - девушки давно простили всё друг другу. И сейчас Нина петляет по коридорам студии, забыв уточнить у Лиз детали и надеясь лишь на удачу. Девушка плавно проводит пальцем по экрану телефона и набирает короткое сообщение подруге: Я заблудилась. Губы трогает грустная улыбка - Нина абсолютно уверена в том, что Гиллис посмеётся прежде, чем ответит. Несбитт по сути своей неуклюжая и умудряется попадать в странные ситуации, а потеряться где-либо для неё просто смысл жизни, который дан ей судьбою. Впрочем, стоило ли сейчас переживать? Нина оглянулась, проведя языком по нижней губе и усмехнувшись своему же поведению. "О да, стоит нервничать. Какого чёрта я здесь делаю? Хотела увидеть Лиз? Стоило пойти вместе с ней, а не искать этот фотоаппарат. И что теперь?" Взгляд зацепился за рядом находившуюся дверь. "Кто не рискует тот не пьёт шампанского, так? Ах, да, я не пью. Не столь важно - суть ясна. Что ж, если не эта дверь, то... надеюсь, что Лиз скоро освободится и доберётся до телефона." Нина поправила чехол с фотоаппаратом на плече и неуверенно двинулась в сторону двери. Тонкие пальцы легли на ручку, поворачивая её и толкая дверь вперёд. Удивилась ли девушка увидеть перед собой лестницу? Пожалуй. Впрочем, оглядев саму конструкцию, из-за которой ничего не было видно, блондинка решила, что это декорации. "Если я испорчу кадр, меня убьют. Чёрт, угораздило же... Ну, что со мной не так?" Нина глубоко вздохнула, будто набираясь смелости, и шагнула вперёд, прикрывая за собой дверь. Где-то впереди звучали оживлённые голоса, но их было так много, отчего Несбитт решила поверить в свою удачу. В конце концов, если бы снимали, было бы тише, так? Странная логика, не раз подводившая хозяйку, но сейчас Нина и правда надеялась на то, что ей повезёт. Естественно, она ошиблась. Сегодня просто не её день... Впрочем, это ещё спорный вопрос - смотря с какой стороны на всё посмотреть, однако сейчас девушке казалось, что от её шага зависит собственная жизнь. Наверное, это ощущение всегда посещает тех, кто абсолютно не знаком с индустрией кино и не знает, чем может обернуться одна ошибка, например, срыв кадра. А ведь Нина и правда надеялась, что ей повезёт именно на этот раз.
Девушка преодолела несколько ступенек и стоило ей лишь подняться на импровизированную сцену, как в глаза ударил яркий свет, а телефон в руке завибрировал от полученного смс. Блондинка прикрыла глаза ладонью, разблокируя телефон одним движением пальца и читая новую смс: Скоро освобожусь и перезвоню. Стой на месте. "На месте?", мелькнуло в голове девушки, но она не остановилась, постепенно осознавая, что совершила первую ошибку за день. Свет же не казался теперь таким ярким, отчего Нина медленно опустила ладонь, привыкая к освещению, и чуть мотнула головой, дабы избавиться от чёлки, лезущей в глаза, отбрасывая столь незатейливым движением волосы назад. Именно сейчас Несбитт вдруг поняла, что никогда не хотела бы быть актрисой. Как вообще можно терпеть так много света? Конечно, и на сцене ярко, но... или может это просто привычка? Скорее всего, именно так. Впрочем, такая мелочь, как яркий свет стёрла с лица Несбитт уверенность в правильности и необходимости своих действий, и теперь девушка искренне раскаивалась в том, что зашла сюда. Даже смелости не осталось и теперь девушка просто стояла на месте, постепенно привыкая к новой обстановке и пытаясь рассмотреть людей, невдалеке стоящих перед ней. Телефон в руке вдруг завибрировал, и Нина посмотрела на автора входящего вызова - Лиз. "О боже, как ты вовремя!" Не успела девушка поднести мобильник к уху и ответить на взволнованный вопрос подруги, которая явно понимала, что может случиться непоправимое, если вовремя не успеть спасти блондинку от не самых её гениальных решений. Впрочем, всё могло бы хорошо закончиться, и Нина могла бы ретироваться с площадки, однако она просто не успела... Не стоило отвлекаться на входящий вызов, не видя окружающую обстановку полностью. Столкновение с чем-то или с кем-то и Нина, легко потерявшая равновесие от удивления, падает на пол, неосознанно вцепившись в чехол фотоаппарата, но при этом роняя мобильный. Страх ли это был или просто неожиданность происходящего так подействовала на девушку, но она, словно ребёнок зажмурилась, будто пытаясь найти спасение от жестокой реальности в столь детском, по мнению многих, действии. У неё это получилось, но лишь частично - открыв глаза, Несбитт не была столь растеряна, однако стоило ей встретиться взглядом с чьими-то зелёными глазами, и девушка осознала, что просто не может говорить, не решаясь двинуться. До слуха доносится голос подруги, уже изрядно поволновавшейся за подруг, но Нина не то что дотянуться не можем до мобильного, так она и дышит почти неслышно. Застыл ли мир для неё? Однозначно. Однако, где-то глубоко в подсознании была странная мысль по поводу глаз - они были слишком знакомы, но разве девушка способна сейчас думать, находясь на полу и будучи придавленной чьим-то телом?

Наверное, со стороны я выглядел, как полный идиот, потому что врать я не умею. А сейчас я врал даже самому себе, пытаясь скрыть то, что чувствую к Дилану. И он такой красивый, в свете яркого солнца: капельки воды, искрясь, скатываются по его тяжело вздымающейся груди. Я сглотнул, когда мой взгляд опустился ниже, потому что тут я понял, что О'брайэн без нижнего белья. Мать твою, да он же ГОЛЫЙ! На моих щуках появился предательский румянец, стало как-то неловко. Может, вернуться и отдать ему хоть какое-то прикрытие? И зачем я вообще все это сделал? Вернулись бы в лагерь спокойно, а там бы началось все самое интересное. Нет, конечно, мне нужно что-нибудь сотворить: я чуть не угробил нас обоих, а тут заставляю так же нас обоих стесняться. И что я за человек такой? Это все потому, что я победитель по жизни.
Но не успел я и рта открыть, чтобы извиниться за идиотизм, как почувствовал парня рядом с собой. Его руки легли ко мне на талию, а губы накрыли рот. Я замер на месте, сначала не понял, что произошло, с открытыми глазами стоял в воде. А Дилан поцеловал меня, ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕНЯ ПОЦЕЛОВАЛ! Просто, все произошло настолько неожиданно, что я не смогу включился. Но, когда я понял, что его теплые губы вжимаются в мои, то тут же в ответ обнял его за пояс, смакуя момент. Все длилось недолго, я только успел приоткрыть рот, но тут почувствовал, что что-то прикасается к моему бедру. И это не океаническое животное…это…О БОЖЕ МОЙ! ДА ЭТО БЫЛ ЧЛЕН О'БРАЙЭНА!
Молодой человек тут же отскочил от меня, разорвав поцелуй, а я ведь продолжал стоять, как идиот. Расслабился, протягивая руки, с полу прикрытыми глазами, приоткрытым ртом, который ждал продолжения банкета. Но Дилан, кажется, сам не понял, что сделал, поэтому, когда я только осознал, что контакта больше нет, так же и юноши рядом со мной не было. Я обернулся через плечо, глядя на то, как О'брайэн буквально летит к берегу. Парень оказался на устойчивой поверхности, подхватывая свои вещи, а я вовремя отвернулся. Господи, ну какая же у него задница! Я готов смотреть на нее бесконечно, потому что она просто восхитительна! НО ЭТО ЗАДНИЦА МОЕГО ЛУЧШЕГО ДРУГА! И я не могу на нее смотреть, нет, могу, но не с вожделением.
Когда я повернулся в следующий раз, парня уже и след простыл, я тяжело вздохнул. Но даже и не двинулся с места, потому что находился в состояние шока. Я не понял, что произошло, мне нужно было немного времени, чтобы разобраться во всем. Мы игрались, я стянул с него трусы, а потом… А потом Дилан меня поцеловал, и этот поцелуй был просто волшебным. Никакой похоти, просто легкое соприкосновение губ, жаль, что оно не длилось чуть дольше. Я уставился в воду, где переливалось золотом солнце, а потом поднял руку и провел кончиками пальцев по своим губам. Они горели, бока горели, недавно этих мест касался Дилан.
И что мне теперь делать? Этим своим поведением он только подкрепил мои догадки о том, как сильно мне нравится. Я не чувствовал стыда, я чувствовал только нежность и любовь к этому парню. Но я знал, что нельзя на него накидываться вновь, как бы мне сильно не хотелось этого сделать. Когда мы с Крисом поцеловались в первый раз по-настоящему, то я был просто в шоке. Я не понимал, но я чувствовал, что мир вокруг меня меняется, я меняюсь. И с тех пор я уже не мог быть прежним Дарреном, нет, конечно, все такой же – активный, яркий, веселый, но внутри уже не такой.
Я тяжело вздохнул, поднял взгляд на солнце и зажмурился, пора было возвращаться в лагерь. Только, куда мне идти? Ладно, как-нибудь найду выход. Развернувшись, я поплыл обратно на берег, а когда выбрался на песок, то принялся собирать свои вещи. И стало как-то немного грустно от всей этой ситуации, мне не было жаль Дилана, когда мы желаем человека – мы его унижаем. Если ему так от этого противно, то мы можем просто забыть все, что произошло. Останемся друзьями, никто просто не узнает об этом инциденте. Заговорим друг другу зубы какой-нибудь чушью, но я все равно с любовью и надеждой буду смотреть на парня.
Вкус его теплых губ, сила рук, мужественность  всего тела – как я смогу это забыть? Как я смогу выкинуть из головы эти пять секунд? Нет, никогда, я сохраню эти воспоминания специально, но никогда никому не расскажу. И О'брайэну об этом напоминать не буду, потому что это будет не честно. Собрав вещи, я выжал штаны и натянул их на себя. Они были все в песке, сильно натирали, но я не стал на это обращать внимания.
Сердце тревожно билось в груди, нет, я волновался не за себя, а за юношу. Добрался ли он до лагеря? Все ли с ним хорошо? Я-то знаю, что он сейчас переживает. И я не могу его просто так бросить, мне нужно с ним поговорить. Пока я пробирался через дремучие джунгли, то пытался сформулировать разговор. Чтобы все выглядело ненавязчиво, спокойно, а в конце мы должны все-таки остаться друзьями. Я не готов его потерять, может, я влюбился в натурала, но он мне нужен. Я хочу, чтобы Дилан продолжал меня радовать своим упорством и хорошей актерской игрой, я хочу всего этого. Я ХОЧУ ЕГО.
Эта мысль заставила меня остановиться на месте, и я замер посередине дороги. Да, я хочу его: я хочу целовать эти губы, касаться этой кожи, произносить шепотом это имя. Я хочу просыпаться и видеть его глаза, я хочу в любой момент взять его за руку. Я хочу научить его всему, что сам умею. Я хочу, чтобы он был счастлив, но здесь уже мои чары не подействуют. Если он выберет все забыть, то я не буду настаивать, а если он просит руку помощи – то я протяну, обниму его и больше никогда не отпущу.
Конечно, я потерялся, но все-таки как-то смог выбраться из джунглей. Вышел я на какую-то деревню, правда, там тоже знали о том, что неподалеку снимают шоу, поэтому мне показали дорогу. Я проголодался, устал и был опечален, но мне было важно сейчас поговорить с другом. Когда я вернулся в лагерь, то на меня накинули с расспросами, но я от них отмахнулся. Мне сейчас нечего было им сказать, мне главное с О'брайэном поговорить. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым, либо избегал меня. Ведь все когда-нибудь забывается, тем более, если проявить к этому усилия.
Мне показали расположение наших палаток, у каждого была своя. Туда и наши сумки кинули, поэтому я отправился за чистой одеждой. К тому моменту, как я ополоснулся, привел себя в порядок и оделся, уже наступил вечер. Сегодняшний день нам давался на то, чтобы мы разместились, пообщались, отдохнули и приготовились, поэтому никаких съемок. Нам предложили перекусить, и я не стал отказываться, правда, не собирался сидеть за общим столом.
Со шведского стола я собрал две тарелки: различные закуски, красивое на вид мясо, овощи. Так же, прихватил с собой воду и фрукты, чтобы увести себя от блюда со сладким, иначе бы я все там съел. И тут мне стало жутко стыдно, я занервничал, раскраснелся, но был решительно настроен на разговор. Ну не могу я бросить так просто своего друга, нет, уже не друга, а возлюбленного человека. И пусть это звучит смешно, но я хочу сохранить в сердце это чувство, потому что оно заставляет меня улыбаться, даже в такой ситуации.
Поднос был тяжелым, я внимательно следил за тем, чтобы ничего не уронить. Вернувшись к спальному району, я нашел палатку О'брайэна, остановился прямо перед входом. Можно было развернуться и пойти обратно, по спине побежали мурашки, пот покатился по вискам градом. Я стал кусать истерзанные губы, руки затряслись, а ладони стали влажными. Нет, если я взялся за это дело, то нужно идти до конца. Я глубоко вдохнул, а потом взялся рукой за шторку, которая служила дверью.
- Дилан, - тихо позвал я, заглядывая в палатку. Молодой человек спал, но я его так неудачно разбудил, это подбавило бензина в мой полыхающий внутренний костер. Я скорчил виноватую рожу. – Прости, что разбудил, но я принес тебе ужин, ну, и себе тоже, конечно, - я усмехнулся. – Там все ребята вместе собрались.
Я не стал ни о чем О'брайэна спрашивать, поэтому нагло зашел в палатку и плюхнулся рядом с ним. Поставив поднос на устойчивую поверхность, я еще раз вздохнул и повернулся к парню. Мы сидели слишком близко, у него были такие печальные глаза, поэтому я быстро облизнул губы, начиная выламывать себе пальцы. Неловкий момент, лучше бы я вообще сюда не заходил. Но что ж я за мужик такой, если сам перед собой слово не держу? Поэтому я еще раз глубоко вздохнул, а потом уставился на Дилана, как будто впервые в жизни его увидел. Господи, все меня называют щеночком, когда я влюбляюсь, потому что у меня слишком ванильный взгляд в такие моменты.
- Послушай, я понимаю, что тебе сейчас не очень хочется говорить об этом, но я и не хочу молчать, - я притих, кусая нижнюю губу. – Я насчет того поцелуя, на пляже.
И отвел взгляд, потому что мне тоже стало неловко. Я посмотрел на О'брайэна искоса, мне было важно знать его реакцию. Разговор слишком интимный, ладно, мы были бы парнем и девушкой. Но мы два парня, мы лучшие друзья, которые не должны вот так просто целоваться. Но тут я понял, что нас спасет только одно – еще один поцелуй. И я уже не стал себя сдерживать: резко повернулся к молодому человеку, положил ладони ему на щеки и прильнул к его губам.
Это тоже нельзя было назвать каким-то настоящим поцелуем, и не нужно. Я не дышал, мне было страшно пошевелиться, но так не хотелось от него отлипать. Я зажмурился, чуть сжимая пальцами его лицо, своими губами, я прихватил его нижнюю губу, чуть посасывая. Я не хотел напугать парня, я не хотел заставлять нас обоих краснеть, я хотел только одного, чтобы Дилан понял, что  желание через край плещет с обеих сторон. Наконец-то, когда я разорвал поцелуй, то резко и шумно вздохнул, опуская взгляд вниз, но не отпуская его лица. Руки я переложил О'брайэну на шею.
- Теперь мы квиты, - тихо усмехнулся я, все-таки отнимая свои руки от тела юноши, укладывая их себе на колени. Теперь мне не было стыдно на него смотреть, поэтому я вновь заглянул в эти бездонные глаза.
И мир полностью рухнул, я только с каждой секундой все больше подталкивал себя к бездне. Да,  я хочу его, я влюблен в своего лучшего друга. Я не хочу отсюда уходить и не планирую. Я не собираюсь рвать отношения, я хочу их строить. И сердце бешено бьется в груди, когда на лице появляется это влюбленное выражение. И мне хочется петь для него, держа за руку, чтобы парень понял, что все это – нормально. Для меня, а мир как-нибудь переживет, точно не рухнет.

- Пошли пить горячий шоколад! Ну, или глинвейн. Или начнём с шоколада, а закончим глинтвейном, - Пожалуй, такое предложение могла сделать только Лили, Мэдди усмехнулась ее словам, поймав себя на мысли, что несмотря на все то время, что они не виделись, их дружба осталась такой же, как была раньше. И черт его знает – то ли они не изменились, то ли время потеряло свою способность медленно, но верно подавлять любые отношения людей. Скорей всего и то, и другое. Как скажешь, сегодня ты устанавливаешь правила, - На мгновение задержав свой взгляд на Лили, ответила Мэдисон, что сыграло с ней злую шутку: она не сразу заметила стремительно приближающуюся к ней девушку, и была готова снова встретиться со льдом, ставшим ей за это время на катке чуть ли не новым другом, но, к счастью, девушка держалась уверенно и в последний момент успела свернуть, избежав появления новых синяков но пятой точке Мэд, за что она ей безмерно благодарна. – Такое чувство, что каждый считает своей миссией сбить меня с ног. Это пугает, знаешь ли, - Заметила она, изобразив удивленную гримасу. Но Лили смотрела куда-то в сторону, а единственное, что могло ее так привлечь там – киоск, где продавали печенье с предсказаниями. Мэдисон видела его раньше, и вокруг всегда толпились люди, желающие знать, что же ждет их в этот праздник; но предпочла сделать как можно более беззаботный вид, ибо в ее голову закрался гениальный план. Вообще-то, гениальным или даже оригинальным его назвать сложно, так что обойдемся просто планом.- Ну как, твоё настроение улучшилось? –Вуд на секунду задумалась над ее вопросом, потому что за то время, что они на катке, она совершенно забыла о настроении, которое было у нее до этого. – Думаю, да. Ты как всегда положительно на меня влияешь, - она подмигнула подруге, переобувая коньки и вновь чувствуя божественную плоскую подошву ботинок, с которой ее никто не собьет при очередном покушении на жизнь. – Сейчас, подожди, я быстро.Оставив Лили в неведении на скамейке с коньками, Мэдди побежала к тому киоску с печеньем, чудом пробилась через всю толпу и купила две штуки. Еще одно такое счастливое совпадение за сегодняшний день, и она снова начнет верить в Санта Клауса и его Оленей и оставлять печенье с молоком под елкой в Рождественскую ночь.- Вот, держи, - она протянула одно печенье Лили, явно удивленной этим поступком. Ну да, уж что ей всегда удавалось лучше всего, так это удивлять и делать сюрпризы. Вуд разломила печенье на две части, вытащила оттуда маленькую свернутую бумажку с предсказанием, и зачитала вслух:- Рождество подарит вам большой сюрприз, и этот день вы проведете с тем, кого давно не ожидали увидеть, - девушка подняла голову на Лили и улыбнулся: - А вот и ответ на твое предложение остаться у тебя. Похоже, это неплохая идея, - во всяком случае, лучше, чем сидеть с родственниками, смотреть праздничные передачи по телевизору и умереть со скуки.- А теперь можно и за горячим шоколадом. Или глинтвейном, по-моему, ты так и не определилась.  Мэдисон помогла девушке подняться со скамейки, взяла коньки, и они двинулись в сторону ближайшего кафе по зимним улицам Лондона, пестрящим огоньками и украшениями, сопровождающимися радостными криками: «С Рождеством!» со всех сторон. Похоже, этот день окажется не таким унылым, как Мэдди себе его представляла.

Серые будни бывают у всех, независимо от рода или профессии. В такие дни хочется накрыться с головой под одеяло и провести весь день в постели, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть от ежедневной рутины и насладиться долгожданным сном, как бы это не звучало. Глупо предполагать, что жизнь знаменитых людей, а в Англии я был популярен, благодаря своей работе и своему поведению, я была что-то вроде заводилой, своим парнем в компании. Моя жизнь полна радости, вечеринок и прочих развлекаловок, о которых так любит писать жёлтая пресса.
Нет, даже наоборот, ведь, чтобы добиться чего–то и не слететь с "Олимпа", приходиться посвящать свою жизнь работе, съёмкам, вокальной деятельности  и тебе в лучшем случае удается поспать хотя бы пару часов дома в кровати, а не в машине, на неудобном и твёрдом сидении. Именно поэтому сегодняшний день обещал быть одним из самых лучших за последний месяц и с самого утра хорошее настроение витало возле меня, уже с того момента, когда я с наслаждением подтянулся и пожалел только о том, что придётся вставать и делать себе кофе самому.
Закрывая глаза, мы отправляемся в далекое путешествие по миру грез и несбывшихся надежд. Тяжелое, но столь удивительное. Наша память словно фотоаппарат - сохраняет некачественные снимки вплоть до самого ужасного качества. Снимки можно разорвать, скомкать и выбросить в мусорное ведро закинуть в самый конец шкафа, но память столь удивительна, что как бы мы не старались забыть наши черно - белые снимки низкого качества - ничего не получится. Запоминая каждую мелочь, мы отдаемся своей боли, не задумываясь, какую боль доставляем своему сердцу, а, порой, и близким, которые помогают тебе выплыть из водоворота. Фото лента желтеет, чахло увядая. Наши резкие кадры впитываются в кровь, оставляя ожоги не только внутри, но и снаружи. Не зря говорят, что глаза - зеркало души. Не забывайте смотреть внутрь, ведь там может сидеть та самая "птичка", которая хочет вылететь из мозга, как из вспышки фотоаппарата.
Как часто я задумывался о своей сущности? Раз в год? В два? Никогда. Крича и молясь внутри себя, мой спящий "принц" запрещал думать на такие пустяковые темы, заставляя предугадывать дни следующих дней. От огня спасало только одно. И это "одно" находилось в нескольких километрах от меня.
- За окончание сериала, и за нас, мой друг. Надо бы постараться сняться в каком-нибудь новом сериале, или фильме. А то мне кажется, что скоро люди будут шарахаться от меня на улице и говорить что-то вроде "он воскрес, я знал/а!" Ты то как с этим справляешься? Не пристают к тебе, не просят, как у золотой рыбки выполнить три заветных желания?
- Очень смешно, Бредли Джеймс. И откуда в тебе столько энергии друг мой? Я просто стараюсь об этом не думать, к тому же у меня куча работы в театре, просто некогда о этом думать и ты же меня знаешь, я не люблю светиться на улице в отличии от некоторых. - я перевел свой взгляд на Бреда и глотнул виски.
- Боже, как ты это пьешь? Видимо алкоголь это не мое!
Пожалуй а этой чудесной ноте я тебя покину. Каким-то чудесным образом я дополз до своей квартиры и завалился в кровать.

***

Сегодня было прекрасное утро. Пели птицы, был слышен шум воды, а люди еще спали. Кроме торговцев, стражи и слуг. Но меня разбудил звук колокола... - Стоять, колокола? Я резко сел на кровать. Наверное не надо было вчера столько пить, - подумал я про себя. - Мне уже колокола чудятся. Что за твердый матрац? Наконец, я удосужился открыть глаза. К моему удивлению, хотя какое удивление? Я встал с кровати, посмотрел вокруг себя: комната выглядела точь-в-точь, как у Мерлина. Я просто не мог поверить своим глазам. Я выглянул в окно и увидел красивый город, который только начал просыпаться ото сна.
- Наверное, я просто сплю, - сказал я и ущипнул себя. Нет, это точно не сон. Но как такое возможно? Когда я думал над этими мыслями, в комнату вошел седовласый мужчина.
- Мерлин, с тобой все нормально? - поинтересовался Гаюс. - Мерлин, быстрее собирайся! Артура надо было разбудить еще час назад! - вскрикнул лекарь.
- Какой Артур?
- Я понимаю, что вчера ты с рыцарями выпил, но не помнить, кто такой Артур? Может, ты заболел? - поинтересовался Гаюс.
- Нет, я не заболел. А какой сейчас... - я хотел сказать "сезон", но лекарь не понял бы. - ...Артур?
- Я не понял.
- Артура уже короновали?
- Нет, еще! Мерлин, он тебя убьет! Давай быстрее на работу! - сказал Гаюс и ушел к себе.
Пожалуйста, кто-нибудь, скажите что я сплю. Интересно, а кто еще попал... в Камелот? - спросил я сам себя.
- Мерлин! - закричал Гаюс.
- Я иду, иду я! - прокричал... маг?

Интересно, а мой патронус вообще дошел до машиниста? Скорее всего, да, потому что, похоже, поезд остановился. Блин, ну послал бы в ответ своего патронуса. Хотя может у них тут сквибы работают. Ладно, это уже совершенно не мое дело.
Ожидание, никогда его не любит. Ты просто стоишь и ждешь. И непонятно - стоит ли вообще ждать, или ты бессмысленно проводишь свое время, когда мог потратить его на нечто более вразумительное и полезное. Нет, вместо этого ты стоишь каких-то почти пять минут и ждешь ответного патронуса - как в моем смысле.
Я решил еще раз взглянуть на девушку, что оказалась "в западне". Нет, ведь и, правда, в западне. Она застряла. Помню, меня как-то случайно закрыли в школьном кабинете. Это было в то время, пока у меня еще не появились магические способности. Я долго пытался бить в дверь, и кричать, пытался разбить окно. Но почему-то не решался. Я в тот момент так боялся, что меня накажут именно за разбитое стекло, что мне не было страшно потери воздуха в закупоренном кабинете. Конечно же, я выжил, но после этого у меня развилась клаустрофобия. Боже, мои родители тогда так переволновались, что мне было жутко стыдно. Ведь мы тогда с ребятами играли в прятки, и я так хорошо спрятался, что они меня не могли долго найти и в итоге подумали, что я ушел домой. Но это ведь было не так. И та история была совершенно не одной из моих лучших.
Поэтому я отчасти понимал боязнь этой девушки. А потом все переменилось. Я почувствовал дрожь во всем теле, у меня аж дыхание сперло. И хотело с одной стороны стать именно тем, кто ее спасет. А с другой - я боялся ее.
нет, не в том смысле, что она была страшная, или она была, ну, как фобия. Хотя, в каком-то смысле это было моей собственной фобией. Я боялся открыться. Я жутко боялся близости. И, о Мерлин, не в том смысле, что у меня были проблемы с этим - как раз почти наоборот. Просто, если принять в счет все то, что со мной происходило в прошлом - то можно будет легко меня понять.
Ее эти идеальные черные как смоль волосы, которые не могли у меня ассоциироваться с чем-то темным, хотя вполне могли бы. Ох, эти зеленые глаза - они не такие светлые как трава летом в Хогвартсе, но они такие прекрасные, что нельзя в них не смотреть. Но я отвожу взгляд и осматриваю вагон. И ее идеальная фигура. Мерлин, я ведь не видел что у нее под мантией, и это всего лишь слепые догадки.
Однако, я не могу не мечтать о ней. О близости с ней, о разговорах с ней. Я хочу сидеть с ней рядом за учительским столом в Большом Зале и держать за руку под ним, но чтобы никто не увидел. Хочу слышать ее голос всегда, а не убегать от этих чувств, потому что боюсь обжечься. Но я ведь и правда могу обжечься.
И вот она подошла к окну и смотрит на меня не сводя глаз. Так, приведи себя в чувство, и просто поставь своей серьезный взгляд. но не такой что бы она испугалась. И тут она положила руку на окно. Ох, как же я хотел прикоснуться к ее руке через стекло, и не только через стекло. Но я резко дернул своей рукой, якобы говоря ей чтобы та не двигалась. я, кажется, хорошенько влипла, потому что она не открывается. Итак, дыши глубоко и размеренно. Ты всего лишь будешь спасать самую любимую девушку на свете.
И тут я просто сказал одну короткую фразу: Не бойся, я спасу тебя. И сделаю все что будет в моих силах. Черт, Мерлин, надеюсь она либо плохо услышала мою фразу, и то что я обращался к ней на ты, или она путь плохо читает по губам.
И тут я направил палочку на дверь. Она с первого заклятия не поддавалась на мои заклинания. Черт, давай, вспоминай. О, точно. Дамблдор же сказал мне специально заклинание для открытия дверей. И, почти как по волшебству... А ведь и правда по волшебству ха-ха. дверь открылась. И теперь я был в нескольких шагах от Эйлин. Ах это волшебное имя.

Сколько дней и ночей, мистер Гримальди засыпал и просыпался, с мыслью о своей прекрасной принцессе Луизе. Его ничего не радовало в этом мире. Первое время, мальчик отказывался даже есть, так ему было тоскливо, что даже кусок не лез в горло. Он не играл, да и вообще замкнулся в себе. Но на тот момент, молодой человек не понимал, почему это всё с ним происходит? Дети, они тогда были ещё маленькими детьми, которые и не представляли, что такое настоящие чувства, но почувствовали это. У вас же такое то же бывало, правда? Когда расставание, с близким тебе человеком, другом, подругой, да просто с человеком, с которым ты знаком всего ничего, но больше не видеть его, не прикоснуться, да даже просто на просто, не слышать его голоса и смеха...вот это боль, скука, тоска. В первый год, после расставания, Пьер очень сильно изменился. Он стал очень тихим, замкнутым в себе, мог ни с того, ни с сего вспылить, если парню что-то не нравилось, капризничал, но сразу же утихал и снова становился примерным мальчиком, без интереса к жизни. Это можно было прочитать в его глазах, в них пустота, сплошная тоска и грусть. После..после Пьер не подпускал к себе никого, на столько близко. Он боялся снова пережить это чувство, хотя был уверен, что такого больше не будет. Просто не хотел, ему это было не нужно, замены нет и не будет. Вдохнули в него нотки жизни его семья. Мама, сестра и даже брат, пытался ему помочь, который старался не лезть в его личные проблемы и переживания. Они вообще всегда были похожи на Тома и Джерри, помните этот мультик? Вот. Андре естественно был котом, а Пьер в свою очередь наглым мышонком, который всё время доставал его и пытался насолить. Так и гонялись, только в этом случае, всегда влетало младшему Гримальди, за свои длинные ручёнки. Но суть не в этом, суть в том, что именно после всего этого, Андре и Пьер сблизились и стали лучше ладить друг с другом. Именно он получил от старшего Гримальди пару толковых советов, ах, что может быть лучше вправления мозгов от брата...ну да ладно. Ему стало лучше, легче что ли. Появился аппетит и даже вкус к жизни. Он понял, что того что было, больше не вернуть и смирился с этим, хоть и давалось ему с трудом. Время шло, боль не уходила, а просто засела глубоко внутри и сидела там, все три года. Привык, ничего не менялось.
Он поднёс свою руку к прекрасному лицу девушки, касаясь её нежной кожи и кончиками пальцев дотрагиваясь до маски. Сейчас, одно движение и он увидит её. Но что это? Незнакомка оттолкнула Гримальди. -Что такое? Что не так? -Пьер удивился и даже немного расстроился. Его лицо было удивлённым и озадаченным. -Она уходит? Этот момент ему напомнил сказку про Золушку. Сбежавшая принцесса, как интересно. Но ещё нет двенадцати.
-Зови меня Фея. Мишка. -от этой фразы, у Пьера зажгло в груди. -Фея? Мишка? Неужели...Молодой человек не мог оторвать глаз, он попытался представить девушку без маски, но перед ним стоял образ той маленькой девочки, которую тот когда-то знал и помнил. -Луиза меня так называла...Прошептал парень себе под нос. Она сделала ещё пару шагов назад. А Пьер стоял, как вкопанный, и не посмел проронить ни слова. Не знал, забыл, потерял дар речи. Это невозможно! Чудеса бывают?
-Следуй за Феей…. -принцесса стала удаляться, она становилась всё дальше, а Пьер не мог пошевелиться и смотрел ей в след. -Что же ты стоишь, дурак!?! Иди за ней! Сам себя подгоняя, зная, что снова может потерять её. Когда девушка уже практически скрылась из поля зрения, Пьер подорвался и побежал за ней в след, ещё уловив взглядом кусочек платья. Выбежав на лестницу, он растерялся, упустил из виду. -Ну где же ты? Гримальди стоял и не мог найти себе места, он смотрел в даль, в надежде увидеть знакомый силуэт. Вот она, вдали, стоит. Теперь он её узнает из миллиона, таких больше тут нет. Пьер вздохнул с облегчением и улыбнулся. Он осмотрелся по сторонам и заметив рядом куст с цветами, подошёл и аккуратно сорвал прекрасную розу. Ему было всё равно, что руки были исколоты шипами, что тут строго на строго запрещено рвать цветы. Сейчас, его разум был отключён, он видел только её и надежду, маленькую дольку надежды на чудо. Парень быстро спустился по лестнице вниз. Мимо проходили люди, которых он толкал плечом и на ходу извинялся, он бежал. Увидев, совсем рядом, перед глазами, это бардовое платье, эти волосы и эту улыбку, Пьер сбавил шаг и медленно, пытая ещё восстановить дыхание, подошёл к девушке.
-Что же ты так сбегаешь? -Переведя дыхание, начал Гримальди и протянул ей цветок.
-Я уже испугался, что ты Золушка и тебе пора домой. Но ты даже туфельки не оставила. -Молодой человек улыбнулся и подошёл ещё ближе. Теперь их разделяли только маски и тайна, которая терзала его душу. Пьер на ощупь взял её руку и аккуратно, медленно, положил на своё плечо. Они не сводили глаз друг с друга. Он желал уже наконец-то сорвать эту чёртову маску, но эта интрига, которая накалилась, практически до предела, не давала. Неужели тебе так нравится мучить её и себя?

Сегодня был прекрасный день, для того того, чтобы Джастин поработал над своим новым альбомом и предстоящим концертом. Джастин не хотел ехать на свою студию, потому что, ему хотелось хоть какого-то разнообразия, поэтому он договорился со своими давним друзьями и решил поехать к ним. Джастин подъехал к студии и зашел туда с радостью, улыбкой и отличным настроением, ведь он давно не виделся с друзьями. Ребята обнялись и принялись разговаривать о жизни. В итоге, прошло много времени.
-Ребята, огромное вам спасибо, что согласились помочь... для меня это правда очень важно.
-Джас, да ладно тебе, мы всегда тебе рады. Рассказывай, что ты задумал и что будем делать.
Ребята поговорили обо всем, но вот о работе забыли. Джастин начал рассказывать что он задумал и что он хочет сделать.
-Друзья, дело вот в чем. Я записываю новый альбом, но для начала  я хочу перезаписать старые песни, чтобы сделать огромный концерт посвященный возвращению на сцену. Там будут в основном песни из нового альбома, но также я хочу исполнить старые песни, которые у всех на слуху. Допустим это будут: Like I Love You, Rock Your Body, естественно Cry Me a River, SexyBack и я думаю My Love. И все это надо перезаписать.    И тут у ребят возникли сомнения по поводу песни Cry Me a River, ведь она была посвящена Бритни Спирс, а точнее их расставанию.
-Джас, это конечно все классно, но ты не боишься исполнять песню Cry Me a River? Все-таки, прошлое, Бритни Спирс... да и зрители могут не так понят и пойдут слухи. Ведь просто так такие песни не исполняются. Тут Джастин задумался, он пропустил этот момент, точнее не задумывался об этом.
-Боюсь, но я постараюсь, ведь сейчас это просто песня, которую многие напевают по сей день и хотят снова услышать на концерте... по крайней мере исполню её первой, вдруг все будет нормально. Наконец, ребята согласились с ним и сказали.
-Ок, давай, заходи и начнем запись... как-рас начнем с этой песни.
Джастин улыбнулся и побежал к микрофону. Через какое-то время началась запись песни Cry Me a River. а точнее перезапись, ведь Джастин повзрослел, изменился, песни начали звучать по-другому. Во время песни, Джастин вспомнил прошлое, ведь эта песня была самая тяжелая для него, потому что он вложил в неё всю душу, всю ту боль, которую переживал после разрыва с Мисс Спирс. Джас заново проникся этой песней и начал исполнять её с чувством, с прошлым чувством. Ему было не приятно все это вспоминать, но он должен был это сделать и пройти через все это. Было намного легче исполнять эту песню сейчас, нежели в то время. Сейчас это просто песня, да, прошлое никогда не забудется, но Джастин старался справляться с этим. Нда... такое не забудешь. Ну ничего, все хорошо. Подумал Джастин. Песня получалась лиричной, наполненной чувствами и эмоциями... от любви до не злости. Но сама по себе, песня оставалась, как и тогда, ничего не изменилось, изменилось содержание песни.

What If I wanted to break, Laugh it all off in your face? What would you do?

What if I fell to the floor, Couldn't take this anymore? What would you do, do, do?

Вот, всегда говорят, что хорошим девочкам нравятся плохие мальчики. Объясняется все просто: эти самые плохие мальчики способны дать этим хорошим девочкам то, чего бы они никогда себя не сделали и, более того, никогда бы об этом не подумали. Девочек привлекает опасность этих мальчик. Но, знаете, что - то я не замечала такого за собой. Может, это и высокомерно звучит, но я считаю себя не такой уж и плохой девочкой. Но вот симпатию к таким мальчикам я никогда не Испытывала. Наверно, во мне изначально что - то не так. Не тот город, не те друзья, не та жизнь. Все не то. Вот теперь уже дошло до того, что и мальчики мне нравятся не те. Ха.
Но, не смотря на это, я почему - то все еще стою в этом переулке и пытаюсь помочь пьяному вампиру. Раньше я бы и подумать не могла, что вампир способен напиться до такой степени, что его собственные ноги перестанут держать. И как же я ошибалась. Сегодня Алекс доказал мне обратное. И, кажется, сам он не очень этого стеснялся. Хотя чего ему стесняться. Он никогда не сдерживал себя, бросая в мой адрес не самые лестные слова. Он никогда не беспокоился обо мне так, как это делаю сейчас я. Все наши отношения были построены на этом негласном договоре. Может, если бы не этот самый договор, я бы и вовсе не пошла искать этого вампира и пытаться вытащить его из бара. И какого вообще черта я делаю? Я ведь могла сейчас сидеть дома и просто ждать, вместо того, чтобы пытаться оттащить его пьяное тело от дверей бара. Первый вариант мне нравился куда больше, но почему - то я все еще здесь. Я ему помогают и мне все равно, чем это кончится, лишь бы убраться отсюда быстрее. Я знаю, что завтра он и не вспомнит обо всем этом. А если и вспомнит, то предпочтет сделать вид, что не помнит. Это же Алекс Блэкберри. Он живет только своими интересами, плюя на безопасность окружающих. Он - тот самый плохой мальчик, который всегда так привлекал хороших девочек. А я всего лишь пытаюсь вытащить его зад из очередной передлки, в которые он влипает каждый день, правда?.. Откуда во мне проснулась столько заботы к этому человеку, который может кинуть меня в любой момент? Черт.
Да, сегодня я явно переоценила свои возможности. Удержать его на ногах оказалось намного тяжелее. Казалось, что у него вовсе нет ног, а есть только верхняя часть тела, которая повисла на мне. Я чувствовала, как он навалился на меня всем весом, когда я оторвала его от стены, за которую он держался все это время. Но стоять на месте и держать Алекса на плечах - это лишь половина дела. Нужно было двигаться вперед. А это оказалось еще более сложной задачей. Его ноги совершенно не слушались своего хозяина и постоянно возникали перед моими, отчего приходилось часто тормозить, останавливаться или и вовсе перескакивать через его ноги, чтобы вдруг не оказаться на асфальте, придавленной пьяным вампиром. Может быть, все было не так плохо, если бы мы шли в тишине, медленно переставляя ноги и не спеша пробираясь по оживленной улице. Но Алекс никогда не может молчать, ему все время надо что - то говорить. А сегодня он оказался даже слишком разговорчивым, постоянно выпаливая какие - то фразы в мой адрес. Иногда его было очень сложно понять, потому что его язык заплетался так же, как и его собственные ноги. Кажется, он вовсе перестал себя контролировать. Я упрямо игнорировала каждое его слово, полностью сконцентрировавшись на том, как мы идем, куда и идем ли вообще. Потому что мне казалось, что иду здесь я, а он просто висит на мне, кое - как обняв меня за плече, чтобы не упасть. Правой рукой держала его руку, которая болталась на моем плече, а левой рукой, обхватив его за пояс и вцепившись в его куртку, я пыталась держать его в вертикальном положении. Успехи была не очень продуктивными, но они все же были.
- Может, я смогу побыстрее нас довести к назначенному месту, если ты схватишься за меня? - снова произнес Алекс. И уж эту мысль я никак не могла пропустить мимо себя. Оторвав взгляд от дороги, я все же посмотрела на вампира. Отвечать ему? Нет. Я все еще таила надежду, что он замолчит, и мы сможем в тишине добраться до моего дома. А вот взглядом я успела высмеять его идею полностью. Знаете, я бы не хотела оказаться расплющена какой - то машиной, если вдруг Блэкберри занесет не в тут сторону, или он не впишется в поворот. Хорошо, что он сам это понял, и ему не пришлось ничего объяснять.
Я снова обратила свой взор себе под ноги и продолжила идти вперед, а вампир продолжал что - то бубнить о Чикаго. Видимо, на него нахлынули воспоминания. Моя левая рука, которая отчаянно сжимала куртку парня в кулачке, начинала неметь, но я не могла отпустить его. Иначе он рухнет прям здесь, и потом я поднять его не смогу. Поэтому приходилось терпеть. Благо, что до моего дома оставалось не так долго идти. Мы уже повернули за угол, а от него нужно было пройти еще пару улиц. Но, видимо, Алекса не очень радовала такая перспектива, поэтому он снова подал голос.
- А теперь ты меня послушай. Ты сейчас замолчишь, и остаток пути идешь молча. Лучше дома, на теплом диване, чем ночью на лавочке. - я говорила спокойно и негромко. И, кажется, весьма убедительно, потому что парень замолчал. Жаль только, что ненадолго. Сначала он просто начал сбавлять шаг, я даже успела подумать, что он утомился и ему нужна передышка. Но потом он и вовсе остановился, развернув меня к себе лицом, и вцепился в мои плечи. Он начал громко говорить и что - то мне доказывать, убеждать в том, что мне нужно уйти домой, оставить его одного. Я бы списала на его очередной приступ, когда он отказывался принимать чью - либо помощь. Но в его глазах что - то изменилось. Возможно, мне показалось, но сейчас я увидела в них какую - то скрытую боль, которую он никогда и никому не показывал. Алекс не отрывал своего взгляда от моих глаз. И почему - то именно сейчас я посмотрела на него как - то иначе. Его глаза были ближе обычного. Мы вообще старались не приближаться на такое непростительно малое расстояние друг от друга. Но сейчас он крепко сжимал мои плечи своими руками, а я как испуганная боялась пошевелиться, но все равно держала его за локти, чтобы ему было не так сложно держаться на ногах. Сейчас он хоть и был тем же раздражительным вампиром, но выглядел он как - то иначе. Он вес себя иначе. Все было не так, как обычно. Не так, как я привыкла. И это заставляло задуматься. А слова его резали слух. Я не привыкла слышать столько откровения из его уст, а сейчас он явно говорил о чем - то очень личном. О чем - то таком, чего бы никогда не рассказал, будучи в здравом уме и трезвой памяти. Видимо, не так уж и сильно он отличался от всех остальных. У него тоже были чувства, была боль, которая съедала его изнутри, но которая сейчас вырывалась из - под маски язвительности и безразличия. Кажется, я совсем перестала соображать, а только пристально смотрела в его глаза, пытаясь найти там что - то, чего раньше никогда не видела. Хотя сейчас Блэкберри предстал передо мной полностью в ином свете. Он не был похож сам на себя. Алкоголь окончательно сорвал с него все притворство, оставив его одного, наедине со своими мыслями, страхами. Со своей болью. Сейчас он был как один оголенный нерв. А прийти в чувство я смогла лишь в тот момент, когда с его губ сорвалось грубое замечание в мою сторону. Он отпустил меня и попытался немного отойти, но теперь я крепко вцепилась в его руки, не отпуская далеко. Он все еще с трудом стоял на ногах, поэтому ему нужна была поддержка. Да и сама я не хотела, чтобы он отходил. Почему? Я не знаю. Наверно, его слова про жажду должны были меня отпугнуть, заставить бояться. Но я не чувствовала этого. Все было как раз наоборот.
- Алекс - я начала тихо, чтобы он обратил на меня свое внимание, а сама не отрывала взгляда от его глаз, продолжая искать в них то, чего раньше не видела - Слушай, что бы тебя там не терзало, сейчас это не важно. Это в прошлом, понимаешь? Нельзя жить прошлым, оно убивает. На мгновение я сама испугалась того, что говорю. Мне показалось, что это говорю вовсе не я, и это вовсе не мой голос. От меня здесь осталась только оболочка.
- А если ты когда - нибудь захочешь поговорить... - я запнулась, сомневаясь в собственных словах и в их необходимости. Я ведь знала, что он не захочет - Ты всегда можешь поговорить со мной. Я рядом. На последних словах я нервно сглотнула, но не сводила взгляд него. Я не знаю, зачем я все это говорила. Чувствую себя так, словно оказалась в прошлом, и тогда Алекс обманул не мою родственницу, а лично меня. И сейчас я упрямо наступаю на те же грабли.
- И лавочка - это конечно хороший вариант, но мне будет спокойнее, если буду знать, что с тобой все нормально. Наконец, я оторвала он него свой взгляд. Я не хотела продолжать это визуальный контакт. Кажется, сегодня мы с ним наговорили друг другу много лишнего, и, возможно, уже завтра об этом пожалеем. А сейчас я, снова закинув его руку себе не плече, обняла его за пояс. Рука машинально сжала его куртку кулачке. Немного повернувшись, я снова взвалила на себя этого пьяного вампира, и мы продолжили свое шествие по улице. Я не хотела что - то говорить. Все что нужно, да и не нужно, я уже сказала. И, возможно, совершила самую большую ошибку в своей жизни. Но я помню, как переживала смерть родителей. И я знаю, что когда расскажешь все, становится легче. Только вот Алексу я это доказывать не собиралась. Это его дело, и лезть туда, куда меня не просят, я не собиралась.

Золотая сурьма разномастными мелкими пепелинками сновала в воздухе, бликами играла на стеклах солнцезащитных очков и ускользала, стоило повернуть голову в противоположную от солнечных лучей сторону. Он шагал вдоль оживленной в послеполуденный час Virginia Ave NW (офисные клерки давно закончили обед и разбрелись по душным каморкам офисов центральной части Вашингтона, а праздношатающиеся – рассредоточились в спасительной тени многолетних вязов в парках, коих в этой части города немеряно), словно по безграничному, еще тлеющему пожарищу. Indian summer в мегаполисе – с непременными атрибутами в виде плотной пелены смога, нависшего над последними этажами многоэтажных зданий, стойкого запаха пота в общественном транспорте и полуобнаженных туристок (не без приятных бонусов) – представлялось Мате чем-то сродни геенне огненной. Он не находил спасения от всепроникающего зноя ни в спасительной прохладе крошечных кафе под разноцветными зонтиками, радующих посетителей задержавшимся и к концу сентября «сезонным летним меню», ни в сонной тишине собственного дома.
“I hear u’re feeling down. Well I can ease your pain”, - рефреном и по кругу звучало в голове чуть фальшивящим в отдельных интонациях, но в целом, довольно приятным голосом. Одна-единственная фраза. И он – если разобраться – ни малейшего не имел понятия о том, откуда она взялась и отчего так прочно въелась в само его естество.  В очередной раз исполнив мысленно отрывок давно забытой песни, он взъерошил волосы, не найдя иного способа привести застывший горячий воздух в движение.
Мате редко приходилось чувствовать себя настолько растерянным: не обзаведшись планами ни то, что на грядущий уик-энд - даже на нынешний вечер, он неторопливо шагал по раскаленному тротуару и время от времени лениво всматривался в проплывающие по сторонам витрины разнокалиберных магазинов. Не то, чтобы он планировал обстоятельно заняться покупками от скуки, однако яркие вывески и зазывные улыбки с постеров привлекали внимание. Скользнув взглядом по тошнотворно приторно-сладкой (даже на вид!) витрине Victoria’s Secret, он поморщился и торопливо отвернулся – от обилия бантиков/ленточек/бусинок и оттенков любимого спектра взбесившейся куклы Барби зарябило в глазах и замутило.
«Galvez Park», - гласила надпись на небольшой металлической табличке, еле заметно пристроившейся около кованных ворот. Из-за забора виднелись внушительные кроны многовековых деревьев – флора пригородных частей Вашингтона могла похвастаться разнообразием, а вот существенными знаниями в области ботаники Матиас похвастаться не мог, и потому назвал их про себя «секвойями» (отчего-то это слово прочно ассоциировалось у него с чем-то монументальным). Из парка – совсем небольшого по площади, насколько мог судить парень - доносился крикливый ропот птиц и упоительный шум листвы. Ни минуты не раздумывая, он толкнул ворота, ответившие на прикосновение протяжным стоном давно не смазываемых петель, и скользнул по одной из петлявших через парк дорожек.
Видимо, Galvez Park отличался дурной репутацией или попросту не пользовался популярностью. Несколько компаний (по виду – окончательно ошалевшие от жары и тяжело трудового дня жители окрестных многоквартирных домов), расположившиеся в тени деревьев, нескладный подросток (по виду – переживающий острый пубертат и зуд в трусах), неловко пытающийся приобнять не менее нелепую подружку, и благообразная старушка, швыряющая мячик ушастому и весьма ухоженному кокер-спаниелю и со смехом отбирающая у него его же. “Негусто”,- заключил Мате, словно всерьез надеялся обзавестись  парой-тройкой полезных знакомств и возлагал серьезные надежды на это место.
Приблизившись к небольшому пруду, уже прочно поросшему фитопланктоном, с десятком симпатичных кувшинок и крошечными зарослями камышей, Матиас опустился прямиком на прогретую, кажется, до самого основания землю и спиной прислонился к ребристой поверхности ствола «секвойи». Зажмурившись и уверившись, что окончательно слился с окружающей средой, он вознамерился провести в таком состоянии – даже не меняя принятого наспех положения тела – по меньшей мере, пару часов и непременно дождаться запредельно желанной прохлады сентябрьских сумерек. Он бы наверняка осуществил задуманное, но слух внезапно уловил назойливое гудение, переходящее – время от времени – в протяжный еле слышный вой и едва ли не мучительные стоны. “Какого черта?”- мгновенно оказавшись на ногах, Мате (не без любопытства) осмотрелся и громко выругался сквозь зубы.
Невдалеке, на плоском огромном валуне, сидела девочка. Бледная до синевы, дрожащая и взъерошенная, она одновременно напомнила Мате перепуганного насмерть и кем-то жестоко обиженного ребенка и крохотную птичку. В общем, существо в высшей мере трогательное, эфемерное и способное заставить прослезиться даже закоренелого грубияна. Мигом преодолев расстояние, отделявшее его от девочки, он опустился перед ней на корточки и, с осторожностью заглядывая в здоровенные светлые глаза, покрасневшие от слез, мягко поинтересовался:
- И кому пришло в голову тебя обидеть?- был в ее облике какой-то едва уловимый надлом, но именно он вынудил Матиаса поостеречься и не прикасаться к девушке. По крайней мере, до той минуты, пока он не убедится, что она – не любимая и особо буйная пациентка rehab. Тем не менее – если уж начистоту – до невозможности хотелось погладить рыжеволосую девчонку по голове и еле слышно утешать до тех пор, пока она не поверит, что все беды проходят.

Работа, вспышки, кричащие фанаты.… Нет, Колин хотел добиться славы, но чтобы…так быстро и так…неловко. Казалось бы, что с актером может сделать роль? Одна единственная роль… Он ведь играл и раньше, причем, в неплохих картинах.… Но после одной серии в роли пирата - его буквально вознесли на пьедестал чуть ли не Бога. Это и нравилось и раздражало одновременно…
Он играл самого себя, пусть и персонаж был  чересчур отвратным. Капитан Крюк!?  Тот, кто приходил в кошмары к детям обрел…человеческий образ.  Интересно, как были удивлены фанаты, когда вместо пожилого мужчины, похожего чем-то на Мюнхгаузена, перед ними предстал довольно сексуальный, ехидный и обворожительный пират? Черт, да они же просто растаяли у мониторов…
Сегодняшняя сцена была вне павильона, что уже радовало мужчину. Зеленые стены, да и духота уже успели надоесть ему.… И вот сейчас, Колин, весьма уставший, уходил со съемочной площадки.
Мужчина провел рукой по волосам, чуть взъерошив их. Нужно признать, что перспектива…быть побитым никак не входила в его планы. Хотя, «побитый», это слишком громко сказано. Всего лишь действие на несколько минут, а потом, извинения коллеги по кадру.
Сюжет заключался в том, что Капитан Крюк все-таки нашел Голда и принялся дальше осуществлять план своей коварной мести из-за потери возлюбленной, Милы. И в этот момент, Эмма, она же, Дженнифер Моррисон, должна была его остановить, треснув какой-то палкой по голове. Признаться честно, Колин так и не разобрался, что именно это было…палка или труба, главное, что голове…действительно было больно.
- Хэй, Колин, - и вот опять жизнерадостная блондинка предстала перед брюнетом, чуть улыбаясь. Коварная женщина….
- Дженни? Вы уже закончили?- удивленно спросил мужчина, озираясь по сторонам.
- Нет, просто…мы решили кое-что подправить, так что, завтра…я буду бить тебя по голове снова, - Моррисон ловко стукнула Колина по плечу, а затем, смеясь, удалилась.
- Садистка…- крикнул мужчина, ей вслед, схватившись одной рукой за голову.
Вот и второй минус в жизни актера, улыбаешься на публику, работаешь, стиснув зубы, сквозь недуг.
Мужчина решил оставить свою машину на съемочной площадке и пойти выпить в бар. Доза расслабляющего алкоголя ему сейчас бы точно не помешала,…а хорошая компания, так тем более. Но, мечтать не вредно…
- До ближайшего бара, - Колин просто поймал такси и доверился вкусу водителя.  Сейчас ему было безразлично и на то, как он будет добираться обратно…
Минут через пятнадцать желтая машина затормозила у одного из небоскребов. Заплатив за проезд, Колин поплелся вовнутрь бара, не прочитав и его название. Не к чему было запоминать…лишние фразы.
- Бутылку виски и бокал, - сразу же пройдя за барную стойку, выговорил О”Донохью. Пока бармен выполнял заказ посетителя, мужчина осмотрелся по сторонам, в поисках знакомых лиц. Но нет, он был один.… Это лучше…
- Ваш заказ, - через минуту Jack Daniels стоял на краю барной стойки. «Отличное обслуживание, стоит, оставить ему пару чаевых»- пронеслось в мыслях Колина, когда он выпивал первый бокал. Затем, второй…третий…четвертый…и вот, бутылка пуста.… То же самое произошло и с последующими двумя бутылками… Печальное настроение вмиг куда-то улетучилось, как и способность членораздельно разговаривать.
- Быть может, Вам уже вызвать такси? – Бармен обеспокоенно смотрел на Колина, пытаясь отобрать очередную бутылку. Правда, уже с водкой.
- Не надо мне такси, отдай мне бутылку, - чуть ли не крича, проговорил мужчина, пытаясь вырвать свой желанный приз.
И тут он услышал знакомый голос…знакомый звонкий смех, вмиг обернулся и застыл в немом шоке, еле шевеля губами. В зал вошла Шелли…и ладно бы, если одна…в компании какого-то мужчины.
Ревность? О да, это…то самое чувство, что возникло в голове Колина, но так как она была закреплена еще и на алкоголе, то О’Донохью просто не мог спокойно усидеть на месте.
Он, со зверским выражением лица, буквально подлетел к столику, где сидела пара,…а затем, слабо улыбнувшись, произнес: - Привет, красавица…скучала?