the only time I feel good falling
is when I'm falling fast and hard for you
the last two digits when I'm calling
fade away but somehow I'll get through
the only time I feel good sinking
is when I'm sinking fast and deep for you
you caught me as I was winking
now I think my winking days are through

(c) The Samples - Could It Be Another Change
Мне нравится думать, что буду жить вечно. Каждое утро, покорно вливаясь в повседневную рутину, я упорно убеждаю себя, что бороздить эту землю я буду еще очень долго, так что за юность, наивно приведенную в жертву индустрии волноваться совсем не стоит. Я же все еще увижу, везде успею, каждое дозволенное и запретное ощущение я еще смогу ощутить, схватить в кулак и держать пока оно не выветрится. Времени еще много - а теперь можно и на работу со спокойной душой идти. Так было и в то утро, оно вообще мало чем отличалось от многих предыдущих. Хотя нет, отличалось. Я направлялась на съемочную площадку многобюджетного Голливудского фильма, который был почти полной противоположностью всех инди-фильмов, в которых я то и дело мелькала с самого начала актерской карьеры, и уж совсем отличался от моего родного сериала под называнием "Шоу Билла Энгвола". Я, можно сказать, стояла на пороге новой красочной и хаотичной жизни. Поработать бок о бок с такими актерами как Майкл Фассбендер и Джеймс МакЭвой? Да хоть каждый день. До конца жизни, пожалуйста.
Лихо перекинув сумку через плечо, я на ходу схватила ключи от машины с журнального столика и быстрым ходом, а потом и на приличной скорости на моем "Жучке", направилась прямиком к месту встречи с новыми коллегами. Кстати, если вам интересно, машину я арендовала не совсем по собственной воле - сама компания Фольтсваген предложила мне взять погонять одну из их новейших моделей, дабы они желали, чтобы я им на время стала движущимся рекламным щитом. После того, как меня номинировали на Оскар за роль в "Зимней Кости", внимания ко моей персоне стало в разы больше, что радовало почти так же сильно, как и напрягало. Плевать, главное, что не пешком расхаживаю по бульварам городов мира. Жаль, правда, что теперь у меня толком и дома нет, мой дом - комната в отеле.
Страх и нетерпение изнутри разрывали одну меня на две почти ровные части, так что, я уже и не знала, как же мне было бы правильнее реагировать на начало съемок со знаменитыми актерами и актрисами. Думаю, стоит расслабиться... Но, как же мне расслабиться, если я чувствую себя дрожащим как холодец на ветру Чихуяхуенком под тремя Ред Буллами и двойным экспрессо?
Все, что нам так долго и увлеченно рассказывал режиссер на собрании, я чистодушно пропустила мимо ушей, потому что стояла так близко к Кевину Бейкену, что прямо чувствовала, как рукав его пиджака время от времени дотрагивался до моей руки, отчего редкие светлые волоски на ней вставали дыбом и в голове пролетало "ОГОСПОДИОГОСПОДИОГОСПОДИ". Я так никогда себя в кулак не возьму. Ладно, все, Джен, соберись! Ты же профессионал...наверное.
Когда нам выдали расписание съемок, я стала внимательно сканировать текст глазами. Сегодня предстояла съемка сцены в "научном центре" с МакЭвоем и Николасом Холтом, со вторым я лично знакома не была, но слышала, что он мой ровесник и хороший парень. Будет с кем пообщаться в перерываАААААХ.
В меня резко врезался какой-то здоровый мужлан. Листки бумаги, слава Богу, не разлетелись так феерично, как обычно разлетаются в кино при столкновении, но несколько страниц плана съемок все-таки плавно спланировали на землю. Надо было смотреть куда иду, блять. Шишка будет.
- Простите, простите. Я не хотел!- британским говором растерянно принялся извиняться виновник моей будущей шишки, а я в спешке начала собирать в стопку упавшие листки.
- Да все в порядке, ничего стра...- я понимающе улыбнулась и приподняла глаза. Надо мной возвышался долговязый голубоглазый брюнет, выглядел он неопрятно, но... он был чертовски хорош собой. Вау. Это же Николас. Красавчик. -...ашного. Эээм...
И все. Не дать не взять, знаете - просто встала с пола, прижала к груди помятые бумажки и бездыханно втаращилась в его прозрачные проникновенные глаза с полностью отсутствующим выражением лица, словно двенадцатилетняя девочка, с которой наконец-то заговорил мальчик, которой ей нравился с начальной школы. Но мне уже было далеко не двенадцать - мне двадцать, блять, лет! Как же это было неловко, черт.
- Николас , доброе утро. Вы опоздали, но ничего страшного, я вас проинструктирую, - спустя пару секунд неловкой паузы, прервал тишину деловой голос одного из ассистентов, от его слов я резко протрезвела и покраснела как задница бабуина, мать твою. Может, это был и сам режиссер, но в тот момент голоса я как-то не сильно различала, все, о чем я мечтала - провалиться сквозь землю. Как можно вот так опозориться в первый же день съемок? Черт.
Николас же ушел с мыслями о том, какая же эта Дженнифер Лоуренс все-таки странная телка, а мыслит он очень громко, я вам скажу. Ладно, все, лучше мне пойти в гримерку и забыть об этом дурацком столкновении. Да уж. Долгий мне предстоит день.

Давно он здесь? Минут как десять уже сидит в совсем еще пустой и тихой раздевалке возле аккуратно вывешенной формы, на спине которой красуется привычная единица и под ней фамилия, но это не настолько привычно: чужая_новая вещь требует к себе определенного отношения. Ведь каждая мелочь теперь имеет значение, потому что это другой мир, к которому стоит привыкнуть, которому еще стоит доказать, что ты достоин его. И этот этап надо перепрыгнуть уверенно, как делал он это всегда. Да, потребуется много сил, но к тому Ману и шел, чтобы добиться чего-то большего, чего не смог дать на всегда родной клуб неизменного Гельзенкирхена. Но чего же он сидит тогда с такой кислой миной? Весь скрючился, словно на шее висит огромный камень отчаяния и тянет все ниже и ниже, поник головой и почти не подает признаков жизни, благо, не забыл еще, как дышать. Кажется, будь здесь еще тише, и можно было бы услышать его мысли. Чего он боится? Ведь много ребят он знает еще с вызова в сборную, там им приходится биться вместе с одним общим иностранным противником, поэтому какое-то недопонимание здесь совсем не уместно. Остальных же знает как привычных противников с приятельской нотой: после [не]удачного матча обязательно хвалили друг друга за хорошую игру, перекидывались парой слов о чем-то своем, наболевшем. Но почему-то от всего этого ему нисколько не легче. Нойер продолжает нервно теребить перчатки в руках и часто смотрит на часы, как медленно идут своей дорогой стрелки, отсчитывая приближение какого-то момента. А быть может, Ману переживает, как отреагировали на это болельщики в первую очередь «Шальке», а уж потом самой «Баварии». Глупые. Как будто ему было легко принимать это решение – покинуть то, где ты родился, где тебя создали и вырастили, где тебе дали твое имя. Словно отрывает от сердца слова на камеру, и слезы накатываются, не в состоянии уже сдержать эмоции. Он устал. Морально. Бессонными ночами думать только об одном, взвешивать все, хорошо обдумывать "а надо ли". Не прислушиваться ни в коем случае к советам, каким-то сторонним мнениям. Слушать только себя и принимать решение самостоятельно, ведь это только его жизнь и ничья больше. Ману сделал выбор и всей душой верит, что все сделал правильно, сидя здесь, в этой пока пустой светлой раздевалке с новыми цветами безграничной силы, более яркими и живыми, чем навсегда привычное бездонное синее море.
Мануэль "отмер" и освободил бедные перчатки от терзаний лишь тогда, когда послышались за стенкой первые живые голоса. Трудно было разобрать, кто это, но оно и не очень-то важно теперь. Ману начал наконец-то переодеваться, когда в раздевалку потихоньку подтягивались все игроки, каждый с довольной улыбкой обращался к нему, как только видел в своем "логово" нового человека. Естественно, все приветствовали его без злобного оскала, с улыбкой на лице пожимали руку, приятельски похлопывали по плечу и говорили, как рады, что он сделал правильный выбор в их пользу. Но правда ли это? К сожалению, сейчас приходилось сомневаться во многом, покуда адаптация займет приличное время. Но все зависит исключительно от окружения, как его примут. Именно это для Ману и было самым главным на данный момент. Ему часто говорили, что в «Баварии» не будет проблем во взаимоотношениях, ребята хорошие, коллектив слажен не только по части футбола, но и личного расположения одноклубников в общем. Это стало последним плюсом к тому, чтобы переехать в Мюнхен.
– И что же мы тут виииидиииим… – все больше знакомый голос за спиной заставляет обернуться, выпустить из рук так и не завязанные шнурки бутсы. – Мануэль Нойер, – пожимает в знак приветствия руку, как-то отдаленно напоминая Ману о том, что стало когда-то пройденным этапом, который он так сильно желает забыть по сей день. И забыл бы спокойно, если бы не этот странный взгляд, что слегка встревожил Нойера, но, быть может, и вовсе таковым не был. Провожая Бастиана вопросительным взглядом, он вновь запутался в ощущениях. Что велел инстинкт самосохранения? Завязывать шнурки и бегом на поле потеть. Только это не инстинкт был, а теперь новый тренер, что планировал начать тренировку в назначенное время и ни минутой позже.
На поле думать о чем-то стороннем не хватало времени, покуда кропотливая работа смела забрать Ману всего с ног до головы. А вот сидя между Ламом и Бастианом и пытаясь вслушиваться в каждое слово тренера, было крайне непросто сосредоточиться вплоть до того, что Мануэль и не заметил, как все уже стали расходиться, покуда тренировка была окончена. Вернула вновь к жизни лишь прорезающая невидимую миру ширму реплика Швайнштайгера, после которой внимания к новой персоне было хоть отбавляй. Сдвинув брови, Ману внимательно слушал то, что говорит ему Басти, и слегка усмехался после того, как вся эта дискуссия была окончена. Какие еще к черту испытания? Для него и так уже испытание приготовила судьба, в итоге которого он будет носить на себе форму с логотипом Мюнхенской Баварии, в которую так сильно не желали отпускать сотрудники Шальке да и болельщики, всячески пытаясь зацепить его недобрым словом за живое. Но он не говорит пока ни слова в ответ, всего лишь оглядывает растерянным взглядом всех присутствующих и широко улыбается, когда останавливается на Бастиане. Что ж, это, должны быть, будет весело. Ведь не придется в конечном итоге обливаться своей же кровью.
Толпа быстро редеет и отнекивается всяческими отмазками на предложение тридцать первого, но Ману как-то даже без возражений довольно кивает головой и быстро оказывается подле вице-капитана, все же надеясь, что это и есть своеобразный примирительный шаг. Ведь если бы этого не сделал Басти, пришлось бы Нойеру вставать к злосчастному рулю.
– Великие дела подождать могут, а вот желудок нисколько. Тогда и придумаешь, как со мной расквитаться, – шутливо бормочет Ману, стянув с себя липкую и влажную футболку.

И угораздило же меня родиться блондинкой. Ладно, это полбеды. Во всем виноват... как вы думаете кто? Нет, не Волан-де-Морт, во всем виноват мой парень, которого зовут Нолан Париш, который, в свою очередь, что-то такое со мной сделал, что позавчера днем я записала нас с Ариэль на курсы кулинарии. Раз уж мы не можем с ней обсуждать вампиров и оборотней у нас в домах, то может делать это в другом месте. А кулинария? Ну, в конце концов, почему Париш до сих пор на мне не женился? Я думаю из-за того, что я не умею готовить! Ладно, не я так думаю. Так думает двадцать пять человек из одного женского форума, на котором я сейчас сижу. Чтобы как-то разрешить эту ситуацию, я решила научиться готовить. Авось подействует? Если нет, то доверюсь семи людям, которые мне сказали, что нужно ждать, как это делают все принцессы. Пока что, я решила довериться большинство. И только для того, чтобы мне не было скучно, я написала на бланке имя Ариэль и сказала, что сама её туда буду возить. Хорошо, что она не в курсе, куда именно, иначе она бы давно уже меня убила. Дело в том, что в самом Мистик Фоллс этих самых курсов нет, а потому мы с ней поедем в соседний город. Подумаешь, два часа езды туда и два часа езды обратно! Зато, хотя бы, будет весело и поучительно. Может, я хоть кофе варить научусь, а то этим тоже обычно занимается Нолан. Боже, у меня такое чувство, что Нолан занимается буквально всем, а я такая лентяйка и нихера не делаю, кроме как, устраиваю истерики и преподаю биологию. Правда, так преподаю, что и не скажешь, что это преподавание. Короче, в моей жизни вообще мало что понятно, поэтому я просто стараюсь не думать. И чтобы не думать обо всем этом, я включаю музыку на полную громкость, ложусь на кровать и просто тупо смотрю в потолок. Иногда я параллельно еще болтаю с девушками на женском форуме. Помню, неделю назад мы с ними обсуждали, как во время пмс чувствовать себя нормально и не устраивать никому истерики. Я Вам так скажу, эти дамочки напредлагали столько вариантов, что я обязательно попробую все! Начну, пожалуй, с поедания мороженого, потом возьму в школе недельный отпуск и посвящу все время просмотрю сериалов. Или же просто буду смотреть их с планшета, пока мои ученики будут читать параграф. Посмотрим, короче говоря.
Увидев на часах десять часов утра, я сразу же подскочила с кровати и побежала набирать номер Ариэль. Все дело в том, что эту ночь я вообще не спала. Вначале я посмотрела "кошмар на улице вязов", потом попыталась уснуть, но это было просто безуспешно, так как мне везде чудились разные монстры. Именно поэтому я включила свет у себя в комнате, нажала на пульт от телевизора, который висел прямо перед кроватью. К слову, дизайн своей квартиры выбирала я, а потому у меня все довольно удачно расположено. И вообще, я обожаю свой домик.
Короче говоря, так я полночи и просмотрела "Секс в большом городе", потом стала смотреть "Американскую семейку", а под утро мне жутко захотелось поесть копченой курицы, а потому я заказала её у курьера. И буквально сразу же после этого уснула. И проспала бы так до десяти утра (а тогда было только 6 часов), да только этот самый курьер очень рано приехал и разбудил меня. Козел, что еще сказать?
- Так, ну-ка быстро оделась, я заеду за тобой ровно через час. И если тебя не будет на месте, я сама ворвусь к тебе в дом, устрою истерику и скажу твоим родителям, что ты запорола биологию в этом месяце, - прокричала я в трубку, после чего сама побежала в свой гардероб, ведь на мне до сих пор были розовые шелковые шортики и фиолетовая маечка, в которой я сплю. Это кто еще опоздает! Блин, надо было сказать, что я буду через часа два!
В общем, мне таки удалось собраться за десять минут, после чего я схватила косметичку, сумочку, в которую забросила все вещи, выбежала из дома и надавила на газ в машине. У Ариэль я была ровно через двадцать минут. Удостоверившись, что я не опоздала, я взяла свою косметичку и начала наносить макияж, то и дело улыбаясь разным парням, которые проходили мимо моей новой машины - черного джипа, который я не так давно купила. Это была огромная машина, которая ничуть не отличалась от моей старой, просто старая сейчас была в ремонте, а мне нужно было на чем-то ездить, вот так вот.
Накрасившись, я посмотрела на время и решила, что стоит немного посмотреть фильм. Нажав на нужную кнопочку, в машине открылся маленький экранчик. Я порыскала в поисках "Секса в большом городе" и, найдя его, не колебаясь нажала "воспроизвести". В конце концов, должны же мы с Ариэль чем-то заниматься во время дороги, которая предстоит очень долгой.
Вдруг я увидела свою подругу, которая, на удивление, пришла вовремя. Обожаю пугать её родителями. И это вообще неправильно, но я же сказала это в шутку, ведь так? Хотя, зная себя, я могла бы сделать все то, что ей пообещала.
- Да знаю я! - серьезно сказала я, после чего открыла девушке дверь, которая открывается только изнутри. Во всем виновата моя лень, которая не дает мне прочесть книгу о моей машине. Пусть Нолан с этим разберется!
Как только мы отъехали, Ариэль сразу спросила о том, где находятся курсы. Эх, надо сказать правду..
- Ну, как тебе сказать, они находятся чуть дальше Мистик Фоллс, в соседнем городе, - с улыбкой сказала я, - Но ты не волнуйся, ехать туда всего два часа, а у меня записана куча серий "Секса в большом городе". Ты ведь его тоже обожаешь, правда?
Надеюсь на положительный ответ, хотя у меня в проигрывателе более сотни разных фильмов и сериалов. Все-таки эта машина стоила тех денег, которые заплатила за неё моя мать!

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Давай накуримся прямо на крыльце отдела,
Заботясь лишь о том, чтобы фольга не прогорела
И на ментов потом посмотрим крайне удивлённо -
Мол мы не знали, что это противозаконно...[/align]

look

Что может быть хорошего в рабочем дне? Верно - его окончание. Вот и я сейчас радовалась этому событию. И даже не просто радовалась - крикнув напарникам "до завтра", махнула лапкой и свалила из отдела. Ключи, машина и домой. Дома хорошо. Вот правда не факт, что я усижу. Моя натура не дает мне быть домашней девочкой. Еще в подростковом возрасте я стала заложницей клубной жизни. и с годами ничего не изменилось. И даже моя работа меня не изменила. Я просто научилась совмещать. И получать от этого еще больше удовольствия. И вот сейчас я уже не думаю о работе. Не думаю о новом задании, в котором как всегда все плохо и сложно. В котором мы не можем понять - откуда подкинули труп. Но это такие мелочи.
И каких-то двадцать минут поездки до квартиры дают мне понять - а вот делать то и нечего. Все звонки друзьям закончились тем, что никто не смог. У кого-то работа сегодня, у кого-то дела. У группы стритрейсеров, с которыми я познакомилась из-за задания, которое уже выполнила, сегодня нет сбора. Можно конечно было бы и одной двинуть в клуб. И найти, с кем затусить уже там. Но я просто понимала - не хочу.
И потому поставила машину на стоянку, поднялась в квартиру и закинула ключи куда подальше. Что делать? А вот черт знает. Я агент ФБР. А не домашний гений. Я не пеку пирогов, я не занимаюсь вышивкой. Я не собираю паззлы и даже не играю в видео игры. Точнее - играю крайне редко. Для меня это не интересно.
- И вот чего я с работы так торопилась? Делать то тоже нечего. И там скучно, и дома скучно. - Одежда отправляется в шкаф. Я вообще мало волнуюсь о том, в чем хожу по дому. И потому для меня совершенно нормально пройти на кухню в нижнем белье и даже не задвинуть шторы. Зачем? Скрывать мне нечего. И не интересно. Хотят соседи посмотреть - вперед. А я хочу выпить.
Нет, я не злоупотребляю. Просто сейчас настроение под ноль. На улице ночь. И планы сорвались. Сползая но стене в гостиной, я открыла бутылку вискаря. Не самая веселая компания. И пить в одиночку скучно. Но тут как гром в потолке. или голове. Идея. Найти мобильник - не сложно. Как и номер. Это жестоко, скажут люди. Но я и не говорила, что я ангел. Долгие гудки. Спит, что ли. Собрав в кучу весь актерский опыт, я завопила в трубку с тот момент, когда на том конце все же взяли - Джонатан! Помоги мне...умоляю помоги...в моей квартире...тут..тут..
И я отбила звонок, стараясь не смеяться. Получилось весьма убедительно. Он, конечно, знает, что я не из робких. Но и я не железная. А отыграть страх - я смогла.
- Так-с. У меня есть еще минут этак пятнадцать-двадцать. Надо сделать еще убедительней.
Пробежка до кухни показала мне - что я умничка. В холодильнике нашлось мясо, которое я собиралась готовить утром. Размороженное. И небольшое количество стекшей крови. Самое то. Пол я потом помою. Кровь отправилась на пол в коридоре. Немного, но ему хватит. Особенно если оставить только тусклый настенный светильник. А не свет. Приоткрытая дверь. Словно кто-то вломился. Я же отправилась ждать в гостиной. Не включая свет. Мне и так неплохо. Разве что накинула  пиджак, да оставила несколько кровавых полос на  видном месте тела. Ну, что, Джонатан. поиграем?
- Надеюсь он не стал неженкой. А то удар еще хватит. - Я усмехнулась, сделав первый глоток из бутылки .

How dare you say that my behavior is unacceptable
So condescending unnecessarily critical
I have the tendency of getting very physical
So watch your step cause if I do you’ll need a miracle

You drain me dry and make me wonder why I’m even here
This double vision I was seeing is finally clear
You want to stay but you know very well I want you gone
Not fit to funkin’ tread the ground I’m walking on

Maroon 5 - Harder To Breathe

Мне часто говорили, что я немного "того", ну не совсем, чтобы отправляться в дом для лечения душевнобольных, в хорошем смысле, если он вообще вяжется. Во всяком случае те друзья, с которыми я общался достаточно близко не понимали на все 100 моей душевной философии, как будто бы я действительно был странным для них чуваком, который время от времени мог посреди разговора отключаться и смотреть в одну точку с непроницаемым взглядом, а еще переходить с темы на тему, когда от тебя этого совершенно не ожидают. Ну подстраиваться под кого-то я также не собирался, тем более эти редкие случаи я сглаживал после, потому что в мою сторону то и дело летели издевки в плане того, как я странно повел себя на вечеринке или вообще ушел , не объясняя причины. Может быть дело было в том, что я не привык перед кем-либо отчитываться. Я такой, а значит не принимая меня, ты всегда знаешь куда идти и куда мне не звонить.
- Да все в порядке, ничего стра... - все, что я услышал на свои неудачные попытки оправдаться и помочь собрать эти разлетевшееся вокруг нас листы бумаги, которые еще мгновения назад изучала Дженнифер. А потом голос администратора, уносящий меня куда-то в сторону и странный взгляд глаз цвета васильков, да именно этот цвет сразу попал под ассоциацию, застывший на мне гораздо дольше, чем следует. Признаюсь честно, я не привык, что девушки таращатся на меня так, как будто бы у меня на голове, как минимум, сидел огромный краб. После этого мне становилось ужасно неловко, потому что красавчиком я себя никогда не считал и все женщины, которые у меня были никогда не говорили мне о том какие великолепные у меня внешние данные. И более того, они не верили, что я часами умирал в тренажерном зале, чтобы хоть как-то нарастить мышечную массу - это была совершенно другая история с плачевным концом для меня.
- Увидимся. - зачем-то бросаю я вслед , оборачиваясь, как в замедленной съемке и вижу, что девушка все также смотрит на меня, а после уходит. То, что я был в потерянности еще минут 10 и не воспринимал слов администратора, в очередной раз пропуская их мимо ушей, слегка удивляло меня самого. - Блин, эта Лоуренс действительно какая-то странноватая.
- Николас. Николас, ты меня слушаешь? - попыталась привлечь мое внимание девушка с рацией и листиками сценария в руках, но я все также продолжал слушать ее монолог и смотреть как будто сквозь нее. И снова на меня что-то находит и я , как обычно, этого совершенно не контролирую.
- Прости. Я понял, ты меня позовешь, когда надо будет зайти в кадр? - спрашиваю, продолжая смотреть в одну точку. Мне срочно нужна была доза кофеина, иначе дальше будет только хуже, а я ведь даже не сомкнул глаз этой ночью.
- Конечно, Ник. Пока можешь пройти в гримерную, твоя очередь как раз за Дженнифер. - сообщает мне брюнетка и я впервые удивленно на нее смотрю и молча кивая, бреду в сторону гримерок. По дороге мне удается захватить чашечку кофе со сливками, которое по вкусу мне отдаленно напоминает кофе, но уже что-то. Открывая дверь, я здороваюсь со стилистом и встречаюсь взглядом с Дженнифер, но тут же отвожу свой. Мало сказать, что эта девушка все еще немного пугала меня, хотя с другой стороны это не было обоснованным, но я не был с ней знаком до этого и какие-то особенные выводы я не брался делать.

Я люблю такие дни, как сегодняшний. Люблю с самого утра чувствовать свободу, знать что предоставлена сама себе, и не думать о том, что мне нужно мчаться на съемки, фотосессии, какие-то мероприятия, встречи... Я когда то мечтала именно о такой жизни. Хотела стать знаменитой, мечтала быть востребованной, узнаваемой, и я таки добилась своего, а что теперь? Папарацци, поджидающие за каждым углом, в надежде сделать пару компрометирующих снимков, агент, который дергает тебя каждый день... Я понимаю, что это его работа, и именно этим он зарабатывает себе на хлеб, работая в мою же пользу, но ничего не могу с собой поделать.
В последнее время я слишком раздражительна, наверняка сказывается дикая усталость, отсутствие выходных как таковых, всего-лишь пара часов в кровати в обнимку с подушкой, и вот уже пора подниматься, и торопиться к очередному самолету, который перенесет меня за океан, в чужую страну, к чужим людям, где мне придется улыбаться на камеры, строя счастливое лицо. Так к чему это я? Наверное к тому, что если раньше меня и прельщала мысль о популярности, то теперь, иногда, я даже жалела, что выбрала подобную стезю, пусть я всем сердцем любила свою работу и то, чем занимаюсь, но хотелось простой человеческой жизни.
Немного подумав о печальном, во время варки кофе, я откинула от себя эти мысли, и скользящим взглядом прошлась по часам. Несколько минут назад позвонила подруга, предложи встретиться и провести хотя бы немного времени в чисто женской компании, сидя в уютном кафе в одном из районов ЛА. Подобное предложение я приняла сразу же, да и тем более планов на вечер у меня не было, почему бы не отдохнуть не только физически, но и морально?

Плавным движением руки поправляю волосы, собранные в строгий пучок, стоя перед зеркалом. Привычка стараться всегда выглядеть если и не на все 100, но как минимум на 80 процентов шла мне на пользу. По крайней мере в сети и на первых полосах газет увидеть мое опухшее_убитое лицо можно было, но крайней редко.
Хватаю со столика ключи от машины, сумочку, и выхожу из квартиры, вновь попутно смотря на время. Я как всегда опаздывала, но не стоило заморачиваться по этому поводу, если бы я встречалась с мужчиной, возможно, меня бы мое опоздание немного напрягло (да и то не факт, что поделать, опаздывать это уже женская традиция), но так как я ехала на встречу с подругой, которую уже знала не один и даже не два года, то была уверена, что приеду намного раньше нее, и мне придется около получаса лениво осматривать кафе, попивая свое капучино. Была, конечно, надежда на то, что она явится раньше, но... Как та говорится? Горбатого могила исправит? Это вот точно про нее, надежды на ее "исправление" таяли с каждым разом, с каждой минутой ожидания, так что я заранее приготовилась к ее опозданию, и даже прихватила книгу, которую давно не могла дочитать, будет время и для самообразования, чудно же.

Я с детства любила автомобили, любила их запах и скорость. Лет до 17 любимым моим развлечением было куда-нибудь ехать с родителями на семейной машине, смотреть в окно и слушать музыку. хотя, думаю многие люди проникаются такой атмосферой, это же чудесно! Кажется, что есть шанс уехать от всех своих проблем, который набрасываются на тебя словно злобные псы, пытаясь прорвать твою оборону. Потом не подарили мой первый автомобиль и моему счастью не было предела, я, кажется, всю жизнь буду вспоминать его с нежностью, которую по идее люди не должны испытывать к бездушной железяке, но я ничего не могла с собой поделать, считая, что у любого автомобиля есть душа, как бы смешно это не звучало. Да и плюс ко всему, внутри своей машины я чувствовала себя более защищенной чем где-либо. Завожу мотор и включаю радио, еще раз посмотревшись на себя в зеркало заднего вида, ну а как без этого? Нажимаю педаль газа, выруливая с парковочного места,и аккуратно лавируя между машинами.
Кто знал, что опасность подстережет меня уже на дороге? Я отвлекаюсь всего-лишь на секунду, и тут же чувствую толчок. Подушка безопасности срабатывает мгновенно, и я чисто по женски взвизгнув  пытаюсь от нее избавиться, еще толком не понимая, что произошло. Только через несколько секунд до меня доходит, что, кажется, я в кого-то врезалась. Это совсем не есть хорошо. Мало того, что машину жаль, так сейчас еще и наверняка придется выслушать о себе много всего интересного.
Нехотя вылезаю из салона автомобиля. и делаю несколько шагов вперед, смотря на раненые места своей и чужой машины. Черт! проносится в мыслях прежде чем я слышу возмущенный голос, с нотками неприкрываемой ничем злости. Смотрю на знакомое лицо (я явно его знаю, пусть и не лично), и успеваю только хлопать ресницами, пытаясь вставить хотя бы слово, при всем ужасе ситуации я не ожидала подобной реакции.
-Эй эй полегче! Следи за языком! возмущаюсь я сразу же, как только появляется шанс вставить пару слов. Нервный что ли? Это я еще недавно рассуждала о совей раздражительности! Да я судя по всему верх спокойствия!
-если надо оплатить ремонт то я сделаю это без проблем, только не надо так нервничать! Иначе максимум куда у вас получится доехать это до ближайшей психушки последнюю фразу говорю чуть тише, растерянно смотря на место удара. Наверное надо позвонить в полицию? Или своему агенту? Он точно решит все проблемы, даже такие. Короче я решила только одно, мне точно нужен телефон, который, я, кстати, забыла дома, судя по всему. По крайней мере перетрясся всю сумку и весь салон я его не нашла, а ведь день так хорошо начинался!

Ах, как меня все это веселит, только бы она знала. Чувствую, как она с яростью цепляется ногтями мне в спину, как пытается вывернуться, видимо, не до конца еще понимая, что я держу ее так крепко, что у нее нет  и не будет такой возможности, пока я сам того не захочу. А я пока не хочу. Мне очень даже нравится держать ее на плече и еще трогать ее ягодицы. Безнаказанно, при чем.
- Sicópata! Cretin! Te odio! Déjame ir! -
Я начинаю откровенно смеяться над ней, над ситуацией и "блеющим" мужиком, что пытается нас догнать. Фигу в рот и не вякать. Вот, что я думаю об этих его попытках. К тому же, я нашел то, что искал, взял то, за чем пришел и все остальное прочее меня вообще не волнует. Особенно чье - то там мнение. Да и ее мнение тоже, если честно, меня вообще не волнует. Вот и чего неймется? Лежала бы там на плече себе спокойненько, наслаждалась тем, что ее практически на руках несут и не дергалась бы, облегчив жизнь и себе и мне. Так нет же, вырывается, бьет кулаками по спине. Наивное создание.
- Всё.. всё в порядке! Это.... -
На ее слова я еще пуще заливаюсь смехом, отчего лучики морщинок расползаются около уголков моих глаз. Но она этого не может увидеть. Все, что она способна видеть это коридор за моей спиной и мой шикарный зад. Этого, как я считаю, ей вполне достаточно для того, чтобы стать чуточку счастливее.
- Мисс Вальверде! Кто этот человек?! Я вызову полицию! Немедленно остановитесь! -
Я резко останавливаюсь на месте и развернувшись лицом к лицу с "козленком" выцеживаю слова, четко выговаривая по английски:
- Я ее жених, мсье, так что, идите нахуй со своими угрозами. -
Ба, а мне даже нравится называть себя ее женихом, надо будет обдумать это позднее. При менее импульсивных обстоятельствах. Я, потеряв к нему всякий интерес, разворачиваюсь и широкими, быстрыми шагами иду к выходу, на мгновение послав воздушный поцелуй живому воплощению "мамы-мамонта" за оказанную мне помощь и пропуск, выскальзываю из здания института. Все таки, учеба не мое, не даром мне тут так быстро поднадоело. Бегом спускаюсь по лестнице, крепко держа фурию за зад, чтобы она не дай боги не грохнулась с моего плеча. Мне блин тогда придется не то чтобы оплачивать ей лечение, а служить пожизненно персональным рабом. Рывком спускаю ее на землю, и не давай опомниться, усаживаю на мотоцикл, сам быстро садясь впереди.
- Держись и получай удовольствие! -
Мне плевать, боится она там скорости или не боится, я ее украл. Блять, да я гребанный Воришка. От этого мне становится еще веселее, а уж когда на порог института выбегают декан, какие - то люди и где - то следом выкатывается охранница, я не удержавшись громко газанул и помахал им всем рукой.
- Адьо, ботаны! -
Я срываю мотоцикл с места, с неким злорадством чувствуя, как она вцепляется руками в мою куртку. Что и требовалось доказать - стоит только дать попробовать - и сразу можно сказать понравилось или нет. Уверен, я ей нравлюсь. Как бы она этого не отрицала. Готов поклясться, что видел в  ее глазах радость, когда она мня увидела. Впрочем, даже если нет - плевать. Я забрал то, что хотел.
- Держись за меня, а не за куртку, иначе я не смогу нормально ехать и мы оба грохнемся посреди дороги! -
Не сразу, неловко и с сомнениями, но она все же, делает то, что я ей сказал. Отлично! А теперь на пляж!

Well I know the feeling
Of finding yourself stuck out on the ledge
And there ain’t no healing
From cutting yourself with a jagged edge
I’m telling you that
It’s never that bad
Taking it some has been a weird ride
Laid out on the floor
And you’re not sure
You can take this anymore

И почему в голове всегда столько мыслей? Как жаль, что у людей нет способности взять и отключить свои тревоги, сомнения, опасения, недоверия. Не было бы всего этого, и жить стало определенно легче и проще. Я почти в этом уверен. По крайней мере, именно эти чувства уже в течение двух недель, а может даже больше, не давали мне спокойно жить. Вообще мою жизнь никогда нельзя было назвать спокойной, но сейчас вся суматоха, окружающая меня явно достигла своего пика. Уже немало времени я просто не мог найти себе место и постоянно думал, размышлял, взвешивал все "за" и "против", отчего казалось, что рано или поздно моя голова лопнет от всех этих раздумий. Но я не мог ничего поделать, от моего окончательно решения зависела вся последующая жизнь, причем не только моя, но и ее.
Я прекрасно понимаю, что учитывая мой образ жизни, я не имею права привязываться к людям. Если, конечно же, не хочу навредить им и сделать себя уязвимым. И до недавнего времени я придерживался своих правил, всячески отстранялся от всех дорогих мне людей, можно сказать, что в принципе остался один. Нет, у меня есть друзья, но это либо охотники, ведьмы, либо люди, которых я бы скорее назвал приятелями, чем близкими мне людьми, но это даже хорошо, ведь именно этого я добивался уже в течение нескольких лет. Но некоторое время назад все пошло под откос. Я встретил одного человека, точнее девушку, прекрасную девушку. Вначале я не обратил на нее никакого внимания. Да, она симпатичная, внешность что надо. Только учитывая мои частые переезды, я не раз встречал таких девиц, вот только обычно в голове у них пусто, отчего они все становились похожи друг на друга. Но первое впечатление зачастую обманчиво, и в тот раз я ошибся. Она оказалась начитанной, умной, знающей цену своим словам. Во время наших встреч я видел, как она взвешивает все свои слова, когда речь заходила о прошлом, словно не хочет что-то сболтнуть лишнего или же ей просто неприятно поднимать эту тему. В эти моменты я узнавал в ней себя. Я всегда старался обходить разговоры, связанные с историей моей жизни, она делала тоже самое. Мне это даже чем-то нравилось. Но теперь из-за этих умалчиваний я не находил себе место. Я слишком привязался к Элизабет, и теперь не знал, как мне поступить. Мне предстояло либо рассказать ей свою тайну, либо исчезнуть из ее жизни навсегда. Обычно я выбирал второй вариант, всегда легче собрать вещи, взять сумку и исчезнуть, в чем-то эгоистично, зато так, я никогда не успевал полюбить человека и никого не подвергал опасности, кроме себя, конечно же. В этот раз вначале я хотел поступить также, не сказав ни слова, в который раз сменить место жительства. Если уж не ухать из города, то хотя бы переехать в другую квартиру. Я даже уже приготовил все вещи и документы, но потом решил, что все же попрощаюсь с ней, с Элизабет. Быть может мы решим не общаться и после нашего предстоящего разговора, сделаем вид, что не знаем друг друга, а дальше и вовсе забудем о существовании нас.
Я пришел к ней домой, постучал в дверь, а в моей голове уже крутилась глупая история о том, что мне срочно нужно уехать из города. Дверь отворилась почти что сразу, и я переступил порог. Слабо улыбнувшись, я поздоровался с ней, окинул взглядом комнату, и все не знал, как же сказать ей. Что за тряпка? Соберись же, всего три слова "мне нужно уехать", к тому же они совсем безобидны. Я не проходил вглубь квартиры, зная, что надолго тут не задержусь, но все никак не мог заставить себя открыть рот.
- Элизабет, знаешь, - начинаю я и замолкаю. Да черт бы все побрал, не хочу я никуда уезжать, не хочу я уходить от нее, ведь она мне так нужна. Защитить одного человека, мне это по силам, я знаю. Я глупо ухмыляюсь, а она все ждет продолжения моих слов. Я все еще стою около входной двери и смотрю на нее, в ее красивые глаза, которые как мне казалось, всегда скрывали в себе какую-ту тайну, загадку. Я каждый раз хотел разгадать этот секрет ее прошлой жизни, но как я мог это сделать, если сам многое недоговаривал ей о себе, и скрывал всю свою историю? Почему-то эта загадка ее в глазах поселила в моей голове самую безумную мысль, которая только могла мне прийти. Мне до безумия захотелось признаться ей, сказать, что я охотник на вампиров, я не хотел иметь от нее тайн. Я всегда предпочитал о чем-то умалчивать, зато сохранять дружбу, связи, но сейчас мне казалось, что я влюбляюсь, как какой-то пацан лет шестнадцати, который согласен на все лишь бы быть рядом с девушкой, которая не пойми как умудрилась запасть к нему в душу и сердце. Я твердо решаю, что признаюсь ей, сейчас же, а если что-то пойдет не так, то все переведу в неудачную шутку.
- Я охотник. Охотник на вампиров, ты понимаешь Элизабет? - говорю я и напряженно жду ответа. Я ожидаю в ответ услышать смех, слова "очень смешно" или "хорошая шутка", что-то в этом роде. Я готов все объяснить, но в ответ слышу тишину, которая через некоторое время начинает давить на меня всем своим ощущающимся весом. Голова разрывается от мыслей, я не могу понять, почему нет никакой реакции, совершенно никакой, словно я ничего не сказал. Я начинаю чувствовать напряжение, повисшее в воздухе, мне кажется, что в этот момент его действительно можно потрогать. Я внимательно смотрю на лицо девушки, стараюсь увидеть хоть какой-нибудь намек на ее реакцию, жест, мимика, хоть что-то должно мне сказать, что твориться у нее в голове, но в ответ на мои слова, все та же гнетущая меня тишина. Мне кажется, что прошло минут двадцать, как мы стоим друг против друга, смотрим в глаза и ищем ответы в наших глазах. Я замечаю, как она начинает морщиться, отчего я в недоумении хмурю брови, но все равно терпеливо продолжаю ждать ответа. Мне кажется, что еще чуть-чуть, и я взорвусь, если Элизабет так и продолжит дальше молчать стоять.
- Я вампир, - выпаливает она. Эти слова разрезают воздух, прорываются ко мне, а я не хочу их слышать. Над нами вновь нависает тишина, с каждой секундой она становиться все тяжелее и тяжелее, а я не могу найти слов для ответа. На секунду я закрываю глаза, прячу лицо в ладонях. Мне хочется наорать на девушку, за столь глупый ответ, глупую шутку, совершенно неуместную в данной ситуации. Втянув в себя воздух, я убираю руки, но отвожу взгляд в сторону, стараюсь собраться с мыслями, но мое лицо перекашивает боль.
- Я говорил серьезно, так что если твои слова шутка... - я перевожу взгляд на Элизабет, - в общем, лучше скажи сразу. Ты же пошутила? - делаю ударение я на последнем слове. Время тянется, словно специально хочет поиграть на моих нервах, мне хочется взять и уйти, скрыться за спасительной дверью и забыть об этом разговоре, как о страшном сне. Кто только потянул меня за язык?
Хотя девушка все еще не ответила на мой вопрос, я почему-то уже уверен, что она сказала правду. Я попятился назад к выходу. Не знаю, заметила она это или нет, меня это не особо волнует, сейчас меня мучил всего лишь один вопрос. Неужели, это и есть ее секрет, который я часто видел в ее взгляде?

Откинувшись на сиденье, Уиллу глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя и понять, что же делать дальше.  Этот день определенно начинался куда лучше, чем продолжается. Да, конечно, Холланд бы предпочла сейчас провести время с друзьями, а не сидеть в каком – то лимузине с оператором, который снимает каждое твое движение.
- Ладно, посмотрим, что в папке, - проговорила Уилла, заправив за ухо прядь волос, она всегда так делала, когда  разбирала какие-то бумаги. Открыв папку, девушка очень удивилась. Там не было и намека на сценарий, а просто какие – то картинки с мужчиной, газировкой и даже местом, где можно купить эту газировку и более того, они не поленились написать адрес. Это выглядела как комикс.
- Да они издеваются. Явно издеваются, - яростно проговорила Холланд, смотря содержимое папки. Первую минуты, она вообще ничего не понимала. Решив, все – таки для начала успокоится, Уилла, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох, и вновь открыла глаза. Сейчас главное было успокоиться и включить мозги.
Ее взгляд снова обратился к папке. Итак, что же там было? Перевернув на последнюю страницу, девушка увидела всего лишь одну надпить: «Это твоё задание». Отсюда следует, что все, что находится в папке, дано не случайно. Снова пересмотрев свое так называемое «задание», Уилла понимает, что ей ничего больше не остается, как ехать по этому адресу неизвестно куда.
- Значит, едем, - проговорила скорее для себя Холланд, и назвала водителю лимузина адрес.
Ей ничего не оставалось кроме как пялиться в окно. Но вскоре девушке надоело это бесполезное занятие, и она снова открыла папку. Она взяла в руки картинку с мужчиной, наверное, это была ее пара, которую она сегодня так неожиданно встретит, если ей повезет.
Машина остановилась и Уилла пришла в себя. Она хотела уже открыть дверь и быстро выбраться из этой машины, которая, кстати, успела ей уже надоесть. Но дверь открылась сама, а точнее ее открыл красивый и солидный мужчина в смокинге, который любезно помог Холланд выйти из лимузина. «Надо же, какой джентльмен», - подумала про себя Уилла, когда еще посмотрела на него, зайдя в магазин, который оказался довольно маленький, что почти сразу позволило актрисе увидеть ту самую газировку с картинки.
- А вот и она, - радостно проговорила Уилла и продавец посмотрел на нее как на сумасшедшую. Еще раз, открыв папку, Холланд заметила, что на картинки то изображено две газировки. Ну ладно, возьму две не беда. Как бы не так. Деньги то остались в сумки, которая спокойно лежит в трейлере.
- Прекрасно, просто прекрасно, - с досадой в голосе проговорила девушка. Что же делать дальше?

В тоннеле замигал свет. Джон тяжело вздохнул (при этом изо рта пошел пар), судорожно ища волшебную палочку в карманах мантии. Он терпеть не мог такие ситуации, потому что пульс предательски сбивался, а палочка, черт бы ее побрал, как будто пыталась улизнуть от холодных рук Долиша. Тишина, царившая в подземном тоннеле, усугубляла положение, навевая страх, который темноволосый пытался побороть еще будучи скептически настроенным ко всему мистическому маленьким мальчиком. Мать, перебирая в руках тяжелые темно-красные шарики бус, выдумывала всякие жуткие истории, приукрашивая их, пронизывая до самых мелких и ненужных деталей таким страхом и ужасом, от которого сама иногда вздрагивала, что уж было говорить о маленьком Джоне. Миссис Долиш была уверена в том, что сказки такими и должны быть, особенно те, которые рассказывают на ночь – зловещие и холодные. Джон покорно слушал ее лишь потому, что ему было просто-напросто жаль мать – ей никто никогда не рассказывал сказки перед сном, не называл уменьшительно-ласкательным от имени, не готовил чертовски вкусные пироги по пятницам, как это делала она сама. У нее не было огонька в глазах, не было жажды жизни; может быть, поэтому она так яро доказывала всем, что беда скоро настигнет их, что конец света непременно случится? Джон никогда ее не слушал. Сейчас он был уверен, что зря.
Противный скрежет. Вздрогнув, Долиш медленно обернулся, пытаясь в кромешной тьме разглядеть хоть что-нибудь. – Мерлин, – выдохнул Джон, когда, наконец, найдя палочку, одними губами произнес «Люмос!». Прямо перед ним, лучезарно улыбаясь, стояла маленькая девочка, пряча руки в глубоких карманах потрепанного бежевого пальто, которое явно было ей велико на пару размеров. – Где твои родители, кроха? – Джон нахмурил брови, взволнованно посмотрев на девчонку. Он бы никогда не признался в том, что волнение это было не за девочку, а из-за нее. Бен бы, наверное, громко расхохотался - мол, приятель, ты что, серьезно? Малышка точно не набросится на тебя с желанием пообедать, она просто ребенок. Глупо бояться детей. «Дети убивают» - очередной приступ смеха. Пара секунд, и девочка, оскалившись, бросается на Джона.

«Глупо бояться детей». Слова эхом отдаются в голове, когда Джон, вздрогнув, пробуждается. Со светом вроде все в порядке, нет никакой девочки, смех Бена утихает, прячась в глубинах сознания. – Дурной сон, – ответил аврор на немой вопрос рыжеволосой. Он бы предпочел свирепых индейцев, жертвоприношения, потоп, все, что угодно, только не маленьких жутких детей в темных коридорах. Долиш мысленно поблагодарил Хорнби за то, что она не задавала лишних вопросов, просто кивнув, продолжая внимательно вслушиваться в запись. В ушах звенело (стук колес все усугублял), а горло болело так, что Джон невольно стал часто откашливаться, хрипеть и тяжело дышать. Аврор поморщился, уловив неприятные звуки на записи, вспоминая сон; что-то вроде фантомной боли пронзило шею – в том месте, куда впились маленькие зубы девчонки, раздирая кожу. Он молил Бога (хотя, в его случае – морское чудовище, в которое он верил больше, чем во что-либо) о том, чтобы в затерянном маленьком городке не было детей. Потерянных, потрепанных, тем более – зловещих. Пусть это будут гигантские монстры, адские псы, хоть сам Тот-Кого-Нельзя-Называть, но только не дети! Достав палочку, Джон вцепился в нее так, что побелели костяшки пальцев – он будто бы не отдавал отчет в своих действиях, думая вовсе не о том, как бы поскорее разузнать, что происходит в Винчесли, и даже не о том, какие красивые у Хорнби глаза. Хотя нет, о втором на несколько секунд задумался, встретившись с ней взглядом и слегла расслабившись, но все же продолжал крепко сжимать палочку.
Снаружи было промозгло и ветрено, отчего полы осенней куртки Джона распахнулись, а руки через несколько минут должны были оцепенеть. Поезд тронулся сразу же, будто бы пытаясь сбежать от чего-то, пока не поздно – нельзя терять время.
Клац-клац. Джон быстро пробежался взглядом по сторонам, ища источник звука. Ничего. Это было в его голове – снова и снова. Дурацкий скрежет, стук зубов, чей-то смех – его как – будто дразнили, сводя с ума, отвлекая. Он тысячу раз пожалел, что принял предложение Оливии разделиться – не потому, что боялся чего, а потому, что что-то плохое могло случиться с ней, - это всегда была самая глупая идея в не менее глупых страшных историях. Где-то в лесу чудище? Давайте разделимся, ребята! Долиш невольно прыснул, отбрасывая в сторону посторонние мысли и тихо ступая по обшарпанному полу старой железнодорожной станции. Всюду валялись какие-то бумаги, чудь поодаль – чья-то потерянная, будто бы в спешке, туфля. «Люмос максима» - хрипло произносит Джон, ближе подходя к двери. Клац-клац. – Эй, Лив! – он хмуро разглядывает (странно, что не замурованную) дверь, повторно читает надпись на ней. – Ха-ха, – он скептически поднимает бровь, приближаясь к двери, – серьезно? Мертвые снаружи? – Джон уверенно прошагал вперед, кивнув Оливии. Ветер больше не трепал легкую куртку, но по телу все равно пробежал холодок – вид безлюдного Винчесли не был особо привлекательным. Что может быть хуже тишины? Подозрительной, таящей в себе все содержание глупых мистических романов, которые так любила миссис Долиш. – Хорошо, что здесь нет моей матери, – негромко сказал Джон, – ей только дай волю – она и надпись на двери объяснит, да еще и предсказание сделает. Не пропустите! Мертвые восстали из могил! Удивительное зрелище! – Долиш чуть повысил голос, отчего стал еще больше хрипеть. – Только берегите ваши ручки и не размахивайте ими так, как это делаю я, иначе какой-нибудь безобидный мальчуган непременно их отцапает, – Джон едва ли не запнулся, вспомнив про детей. «Глупо бояться детей». Аврор поморщился, когда Оливия подняла с земли небольшого медведя – он ведь точно принадлежал ребенку. «Дети убивают». – О нет, совсем не забавно, – откликнулся Долиш, недоверчиво глядя на медведя. Обстановка была такой, будто бы поначалу был совершенно обычный, тривиальный и невероятно скучный день такого же скучного городка – кто-то спешил домой, какие-нибудь школьники ехали наперегонки на велосипедах, выкрикивая что-то, молодая мама с маленькой дочерью прогуливалась по центральной улице. Мгновение. Ни школьников, ни пожилого спешащего волшебника в серой мантии, ни матери с ребенком. Как будто кто-то просто хлопнул в ладоши, и все исчезло, оставив город безлюдным и пустынным. Эта теория сразу же потерпела поражение, как только Джон вспомнил о записи, которую они с Лив прослушивали в вагоне. Мурашки по телу. Аврору нравилось это чувство. Когда кипела кровь, эмоции зашкаливали; разве найти приключения на свою задницу – это не здорово? Нет. «Нет» было в тех случаях, когда дело касалось того, чего Джон безумно боялся. Хорошо, что Оливия об этом не знает.
Снова скрежет. Долиш шумно выдыхает, будучи уверенным в том, что теперь это точно не в его голове. Звук такой неприятный, что его передергивает, а шея снова начинает побаливать. Аврор мысленно считает до трех (успокаивает), а на четыре вновь повторяется скрежет. Джон поднимает палочку, держа ее наготове, медленной поступью продвигаясь вперед – туда, откуда доносится звук. – Кто там? Вам нужна помощь? – последние слова теряются из-за хрипоты. Кто-то ведь должен был здесь быть? Или что-то. В ответ – тишина, скрежет не несколько секунд прекращается. – Идем, – чуть улыбаясь, чтобы подбодрить, говорит Джон, – мертвые точно не выпрыгнут внезапно из ниоткуда. – Долиш мысленно повторяет эти слова самому себе, делая ударение на «из ниоткуда» и добавляя: «а мертвые дети – тем более». Старый фонарь мигает прямо как во сне, на пару мгновений оставляя рыжую и Джона в полной темноте. Раз, два (Джон уже считает не про себя, а шепотом), три – свет снова загорается. На горизонте появляется маленькая фигурка. – Твою мать, – выругался Джон, беря Оливию за руку. Нет, это не потому, что он испугался ребенка, Хорнби же ведь так просто будет спокойнее, да? Долиш прошел немного вперед, пытаясь разглядеть силуэт. Он безумно надеялся, что Оливия не сорвется с места, чтобы помочь «несчастному ребенку».

За последние годы выходных думается в Айзека не добавилось, но свободного времени даже в рабочие дни появилось много. Теперь он не работал по сменам и не выезжал на вызовы. Он вполне мог в рабочее время отправиться куда-то по своим делам. Ибо руководить он мог и по телефону. Хотя конечно были дни и случаи, когда требовалось его присутствие, но сегодня был не такой день. Сегодня Айзек из дома только до магазина выходил. Выгуливал утром Рика и Райли - своих двоих Хаски, молодых родителей, у которых подрастали мелкие спиногрызы - семь щенков - Айзек пока даже не придумывал щенками имена, ибо большая их часть разойдутся в разные руки. Разводить хаски оказывается весьма прибыльное дело, а если поставить на поток, то вовсе можно жить только на это - в общем занятие на пенсию в Айзека было уже придумано.
Дело шло к вечеру. Айзек кое-что делал по дому. Страшное это было дело. Занимаясь своими собаками он превращался в эдакую домохозяйку, на которой воспитание домочадцев. Именно так ему это представлялось. Возни с этими семью щенками, наверно одной из самых энергичных пород собак, было море. Он и читал и сам видел по Рику и Райли, что хаски очень активные собаки, что в них море энергии. Но теперь он почувствовал мощь энергии этой породы в полной мере, ибо у него дома был постоянный ураган в виде семи щенков, что уже подросли и теперь носили из одной комнаты в другую и никакой специализированный вольер, типа детского сада для щенков, не мог их удержать. Они попросту его перепрыгивали. Это было просто уму непостижимо и вскоре Айзек отказался от попыток их как то ограничивать, он дал им волю к утолению их жажды к подвижности.
Сегодня вечером светила первая прогулка щенков на улице. Честно говоря он боялся, да, именно боялся, хотя его мало что может испугать в этой жизни, но он боялся, что просто не справиться с этими семью щенками, что впервые попадут на улицу. Он предвкушал просто бешеную активность этих пушистых комочков - три из которых были пацаны и четыре девочки. Айзек сел за компьютер, ещё раз залез на сайт, где зависали разводчики пород, где он многое подчеркнул и использовал, приметил новую статейку по хаски. Правда ничего нового он там не нашёл, всё тоже самое другими словами ещё от одного знатока. Айзек в очередной раз поморщился от этих терминов "кабель" и "сука". Не нравилось ему такое название, как то вот просто не, сердце что ли не лежало?
Всё это время о его ноги тёрся Рик, знает, что скоро впервые всей сворой пойдут на улицу. Рик вообще был очень умный - всё понимал и важность сегодняшнего вечера тоже.
Раздался достаточно громкий сигнал на телефоне - смс пришла. Мгновение и телефон в руках, просмотр, Эстель отписала что мол всё в силе. А значит через пол часа они встречаются в парке для совместного выгула этой своры. Она конечно же придёт со своим долматинцем Моби. Рик и Райли с ним знакомы, а теперь и пушистые спиногрызы познакомятся. Их вообще сегодня ждёт много нового.
Он возвращается из кабинета в гостиную, Рик всё время рядом, а в гостиной к нему бросаются остальные восемь пушистых комков - Айзек не уставала удивляться какие же классные эти хаски. Безумно красивые, энергичные и очень и очень добрые, ну прям чуть ли не плюшевые.
Планомерно посадив всех спиногрызов на поводки, Рик и Райли в этом не нуждались - они были до безобразия послушными, Айзек постарался хорошенько их дрессируя - они вполне могли убежать на приличное расстояние, но всегда сразу же возвращались, стоило их лишь позвать и вообще были идеально послушными. Айзек серьёзно подумывал выставить этих двоих на какое-нибудь соревнование.
Щенки яро рвались к двери - вот откуда они знают куда их ведут? подглядывали что ли, когда он ходил гулять с Риком и Райли? Хотя не стоило удивляться. С такими смышлёными родителями они должны были получиться ну очень умным выводком.
Он вывел их на улицу, с большим трудом у него получилось закрыть дверь, ибо семь поводков так и тянули его прочь от двери, только применив приличную силу - он смог таки закрыть дверь, после же он повёл их в сторону парка. Щенки одновременно тянули его во все стороны. Понятное дело им было интересно всё и сразу. Сотни и тысячи новых запахов. Айзек попытался поставить себя на их место и в какой-то мере понял от чего же они такие неспокойные.
С трудом направив эту свору к парку Айзек таки пришёл в этот большой и просторный парк, Рик и Райли бегали где-то в стороне, хотя в этот раз они были даже в поле зрения, не уходили слишком далеко, видать не хотят уходить далеко от своих спиногрызов мелких. Айзека это улыбнуло. С его лица сейчас вообще не сходила улыбка. Он попросту умилялся своре щенков, что пищали, скулили, лаяли и бегали из стороны в сторону. Шороху конечно они в парке навели много. Все собаки, которых сейчас выгуливали в парке сошли с ума и рвались поближе к своре щенков. Надо же познакомиться. Кто-то подходил к Айзеку и восхищался выводком, ибо эти комки шерсти действительно были шикарны - с этим и сам Айзек был согласен. Внимание Айзека привлёк лай Рика - взгляд устремлён в даль, а там Рик бегает вокруг Эстель и жаждет общения с Моги. Друзья они кажись уже закадычные. Тут то Айзек и ахнул, про себя. Эстель очередной раз, как впрочем и всегда была безумно очаровательна. Как то Айзек уж больно сильно радовался тому, что ему попался такой привлекательный ветеринар. Айзек ахнул и повторно, когда свора щенков рванули все разом в сторону Эстель. Такое чувство, что их папаша рассказывал им про Моби и теперь хотел их познакомить, а они щенки были и рады познакомиться с другом папани. Противостоять чудовищной силе действующих сообща спиногрызов Айзек не смог. Через пару мгновение щенки окружили и Моби и Эстель. Айзек расхохотался.
- Привеет! Их папаня похоже давно хотел их познакомить с тобой и Моби, не знаю как объяснить такую их прыть